Сейчас на сайте

Статья из "Века ХХ...". 1992, № 6

Андрей Фадин

Постсоветский мир: первые уроки распада


По ту сторону "Грузинского урока"

"О как же ты велика, Грузия"

Прошли безвозвратно те проклятые застойно-перестроечные времена, когда избиение или гибель нескольких десятков людей в самых отдаленных точках страны могло шокировать ее, а открытое нарушение прав человека вызывало бурю возмущения и иногда даже желание столичной интеллигенции что-то делать. Ныне, когда счет жертв идет на тысячи, а беженцев - на сотни тысяч, мало кого уже по-настоящему волнует крах закона (любого) и права на территории бывшего СССР (б.СССР), где хоть как-то работал часто неправовой, но закон. Затянувшийся и болезненный раздел запущенного наследства СССР вывел из фокуса внимания мира внутренние дела самих наследников. Им сегодня действительно не до прав человека: молодая государственность требует жертв, она укрепляется, сакрализуется насилием, иногда - кровью. И национальное государство может совершенно оправданно заявить своему свежеиспеченному гражданину:
"Умрешь не даром, дело прочно, Когда под ним струится кровь."
В этой ситуации ни одной возможностью сделать постсоветский мир хоть немного более человечным пренебрегать нельзя. Сможет ли Запад продавить применение своих правовых норм на территории бывшего "второго мира"? И захочет ли на это тратиться? Смогут ли наследники СССР взаимно ограничивать произвол, нормировать друг друга в сфере соблюдения прав человека? Какова может быть в данной ситуации позиция России - как государства, и как общества?

Цена выбора

Пытаться воздействовать на иностранные правительства, ведущие политические репрессии против своих оппонентов, несомненно можно и нужно.Но за все в мире приходится платить, и следует поэтому отдавать себе отчет в цене подобного выбора. Принятие на себя роли защитника прав и свобод в сопредельных странах означает вполне реальные и очень серьезные обязательства, сопряженные не только c государственными расходами, но и с жертвами со стороны самого российского населения. Нужно быть готовым к принятию миллионов беженцев (и не только русских), предоставлению им жилья, работы, пособий и материальной помощи. Психологически и идеологически к этому никто в стране не готов.
Реакция местного российского населения на потоки беженцев не отличается проявлениями какой-либо солидарности. Хуже того, на Юге России, в Ставрополье и Краснодарском крае беженцы, особенно нерусские, сталкиваются с нарастающей враждебностью не только населения, но и местных властей. Все громче будящие социально-генетическую память требования: "В административные органы и милицию - только русских!. Разрешение на прописку - с одобрения общественности!". "Россия для русских!" - лозунг, который не надо комментировать, звучит сегодня уже не только на больших казачьих кругах, но - пока несколько завуалированно - в исполкомовских кабинетах. Отказ в прописке, лишение уже приобретенной собственности, изгнание под угрозой расправы и насилия - вот с чем сталкиваются гонимые теперь уже русскими казаками армянские и осетинские беженцы. А кое-где и "свои", русские...

Моральное право

И российскому правительству, претендующему на защиту прав человека заграницей, не худо бы, конечно, начать с себя. Ибо вызывает, сомнение само моральное право защищать права человека за рубежом со стороны государства (а речь ведь идет именно о государственной политике), в котором даже самые элементарные права человека не обеспечены. Не забудем и о том, что в отношении ряда стран б.СССР и бывших своих союзников Россия несет часто прямую ответственность за политические порядки в них, и шире - за их политическую культуру, ибо насаждались они в условиях полуоккупационного режима и хорошо известными методами.
И хотя элементарные человеческие чувства и приличия требуют проявить небезразличие (на дипломатическом языке - "проявить обеспокоенность") к расстрелу студентов в Ташкенте, ответственность эту заявлениями, радиопередачами и экономическим давлением не избудешь.
Нужно представлять границы собственных возможностей в экономическом давлении, последствия политических заявлений в адрес стран, начиненных динамитом ненависти. В них, между прочим, остаются жить еще миллионы русских, которым скорее всего и придется отвечать своим благополучием, а то и собственной шкурой за действия российского правительства. Способна ли разваливающаяся на куски и практически неуправляемая Россия принять на себя бремя ответственности еще и за них?

"Что делать?"

В то же время, очевидно, что делать что-то надо. Но что?
В этой сфере действительно накоплен эффективный мировой опыт, но он имеет мало общего с практикой идеологического противостояния времен "холодной войны". Там, где речь идет о собственно правах человека (а не о политических правах, о которых собственно только и говорит "Грузинский урок") возможна лишь долгая, кропотливая и часто скрытая работа , в частности, культурная работа с формирующимися новыми национальными элитами. С минимумом межгосударственной конфронтации, открытого политического или экономического давления. Работа, "втягивающая" их в новое политико-правовое пространство, дающая им перспективу интеграции в иную цивилизационную общность. Так работали, например, англичане с индийскими элитами, так проращивал и опекал Запад ростки реформизма в недрах коммунистических режимов - в Польше, Венгрии, России. Так сегодня работают с элитами западные негосударственные фонды в "третьем мире", посткоммунистической Восточной Европе, России, Китае.
Однако, чтобы иметь признаваемое другими моральное право на подобную деятельность, государству необходимо стать реальным и бесспорным правовым государством, лидером региона в этой сфере, решить (или, точнее, постоянно и эффективно решать) эти проблемы у себя дома. Иначе...Вспомним, как воспринимаются заявления Кубы о даже самых жестоких и бесспорных нарушениях прав человека в Латинской Америке.
Ничего этого в России сегодня нет.
Легальность даже в политической сфере практически отсутствует. Война законов перешла в войну компетенций различных властей. В сфере неполитических прав ситуация просто ужасна. Не стоит повторять то, что большинство из нас хоть раз в жизни ощущает на собственной шкуре - в российских судах, российских тюрьмах, российской армии.
В такой ситуации российские апелляции к праву не могут расцениваться иначе, чем обернутый в правовые лозунги государственный (хуже того, имперский) интерес. И все чаще - справедливо. Но именно в этом Россия совершенно не одинока.

Позиция Запада: двойной стандарт

Защита прав человека и, в частности, прав сограждан, дело, бесспорно, необходимое. Страна, провозгласившая своей целью построение правового государства, обязана уважать права своих и чужих граждан и защищать нормы права везде, где бы они ни попирались. Но... возникают вопросы, на которые в логике права (и международного права, в частности) ответа нет. Зато есть не очень приятные ответы в логике борьбы интересов и реальной политики.
Виктор Давыдов отсылает внешнюю политику России к опыту политики США по защите демократии и прав человека в мире. Нелишне будет в этом случае вспомнить, что "поддержка демократии" правительством Соединенных Штатов осуществлялась весьма выборочно и почти исключительно в русле "защиты национальных интересов". Десятилетиями по всему "третьему миру" осуществлялась вполне реальная поддержка - там, где этого требовали национальные интересы - правоавторитарных режимов, иногда откровенных диктатур, открыто попиравших права человека. Когда же речь шла о близких союзниках, типа Турции, Южной Кореи, или Сингапура, права человека или правовые нормы демократии просто не являлись вопросом межгосударственных отношений.
Ни о каких санкциях в отношении стран, долгие годы занимавших первые строки в докладах "Международной Амнистии" о нарушениях прав человека, речи не заводилось до тех пор, пока это не отвечало государственным интересам.
Никаких санкций, сопоставимых по решительности с блокадой Кубы или Сербии, или хотя бы жесткой и внятной реакции правительства США не было:
- ни в отношении Индонезии, где в середине 60-х было истреблено более трехсот тысяч человек, а затем, во второй половине 70- х, еще многие тысячи при оккупации Восточного Тимора;
- ни в отношении Сальвадора или Гватемалы, где армия в ходе антипартизанских войн творила немыслимые преступления (здесь правительством Картера была временно приостановлена военная помощь, Рейган же ее возобновил); - ни в отношении Бразилии под генералами, Чили при Пиночете или Аргентины при Виделе.
Тот же "правозащитный прагматизм" применялся и в отношении коммунистического мира. Репрессии режимов Тито и Чаушеску против оппозиции встречали совершенно иную реакцию Запада, нежели подобные же репрессии в СССР или на Кубе. Более того, стоило вьетнамцам, вторгнувшись в Кампучию, изгнать "красных кхмеров", как началась косвенная их подпитка через беженские лагеря в Таиланде. Мясорубка Тяньаньмэня, в свою очередь, не стала основанием для сколь-либо серьезных санкций в отношении Китая, а во много раз меньшие репрессии на Кубе - стали.
Конечно, Америка - действительно великая демократическая страна, и слава Богу, ее политика отражает не только "национально-государственный интерес", но время от времени и реакцию оскорбленного несправедливостью или жестокостью общественного мнения. Поэтому, например, продемонстрированное на телеэкранах убийство сомосовской национальной гвардией журналиста фактически повлекло прекращение поддержки Сомосы. Точно так же в свое время был лишен прямой поддержки и Батиста на Кубе. И хотя на больших временных отрезках всегда побеждал госвыбор в пользу "нашего сукина сына", американское общество находило в себе силы не только высказывать моральное осуждение или поддержку, но и платить, помогать "за свой собственный счет" тем, чьей судьбой оно оказывалось озабочено. Иногда вопреки - госполитике.
Для нас же, наследников СССР, нет даже и такого оправдания. Власть делала с нами все, что хотела и могла внутри страны, и делала все, на что хватало сил с другими народами - от нашего имени. И без оглядки на нас. И в Венгрии, и в Чехословакии, и в Афганистане.

"Quod licet Iovi, non licet bovi"

Двойной стандарт применяется сегодня Западом (а ведь именно он - реальный держатель рамки международных норм, единственный гегемон общемирового процесса) и в отношении норм демократии и международного права. Стоило перуанскому президенту без благословения "старшего брата" разогнать парламент - санкции последовали незамедлительно. Но когда в Алжире военные приостановили демократический избирательный процесс, чтобы блокировать приход к власти враждебных Западу исламских фундаменталистов - со стороны "старшего брата" не последовало ничего, кроме сочувствия.
Законно, со всеми демократическими процедурами избранный президент Грузии не был признан ни одним иностранным государством. Режим же, пришедший к власти фактически в результате военного переворота, сразу же признается десятками стран. Подобная реакция мирового сообщества вполне объяснима с точки зрения соответствия ориентации и алжирских военных, и Шеварднадзе ценностям и геополитическим интересам Запада. Заметим, однако, что формы реализации этих интересов в данном случае противоположны нормам и ценностям, функционирующим в границах самих западных обществ.
Впрочем, за пределами своего, "первого" мира Запад никогда не стеснял себя нормами, принятыми в отношениях между "цивилизованными странами".
Ситуациями применения двойного стандарта наполнена вся история последних десятилетий.
Вьетнамское вторжение в Кампучию (положившее конец запредельно жуткой полпотовской антиутопии) стало основанием для международных санкций, а происшедшее примерно в то же время вторжение кенийской армии в Уганду (без чего невозможно было свергнуть полусумасшедшего бандократа Иди Амина) - нет. То же и в отношении турецкой оккупации северной части Кипра (почти в Европе!).
С точки зрения "нормального" чувства справедливости трудно понять (точнее - принять) почему право боснийцев-мусульман на самоопределение было признано Западом, а право косовских албанцев - нет. Положим, Босния была членом союзным членом федерации, а Косово - лишь автономией. Но почему - с точки зрения права - Босния с ее жестокой межобщинной войной и независимостью, которую игнорирует треть населения, дипломатически признана Западом, а гораздо более благополучная в этом отношении Македония - нет?
Участие осколков югославской федеральной армии в межобщинной войне в Боснии стало основанием для санкций против Сербии, а участие в этой же войне хорватской армии - нет. Не последовало реакции Запада и на фактически прямое участие 14-й российской армии в войне в Приднестровье.
Хотя международное право было попрано самым открытым образом, операции США в Гренаде, Панаме, бомбардировки Ливии не вызвали ничего, кроме выражения дипломатической "озабоченности" со лидеров стороны мирового сообщества.
Причины, к несчастью, столь же очевидны, сколь и постыдны: большим и сильным дозволяется в мире то, что не потерпят от меньших и послабее, а "своим сукиным детям" позволяют то, чего не прощают чужим.
Конечно, ситуация борьбы блоков делала международное право инструментом выяснения отношений между ними. И с этой точки зрения вся ялтинская система являлась воплощением извечного постулата "реаль политик" - "право есть сила", но сила, взятая именно в глобальном, а не страновом или региональном масштабе. По иному, рассуждая цинично, вряд ли могло и быть.

За восточным рубежом

Хотя цемент нового миропорядка по-настоящему еще не "схватился", уже сегодня ясно, что распад одного из полюсов полярного мира, конец холодной войны, крушение Ялты, вовсе не приводит к изменению этого положения. Нормы права, в том числе международного, принятые в "цивилизованном мире", совершенно не распространяются на тот, иной мир, в котором живет три четверти человечества, и к которому - теперь уже несомненно - принадлежим и мы.
Запад же как хранитель мировой, "имперской" правовой нормы кажется принял невозможность (или ненужность?) ее применения (а значит и навязывания) в пространстве к востоку от Польши. Формула Европы "от Атлантики до Урала", как оказалось, была нужна лишь для расчета баланса вооружений, но отнюдь не для распространения до Урала норм прав человека и принципов международного права. Несмотря на прием множества новых членов в "хельсинкский клуб", за южной и восточной гранью "цивилизованного человечества" оказалось возможным признание им государств, узаконивших апартеид более трети своего населения, силой артиллерии отказывающим своим меньшинствам в праве на самоопределение или хотя бы автономию, или держащих свои войска на чужой территории под предлогом отсутствия для них места на одной седьмой части суши...
У подобного внеморального подхода к политике глубокие культурно-политические корни. Стремление не ко все большему благу, а к наименьшему злу, взаимоограничение различных видов зла - все это азбучные постулаты западной политической культуры. Традиция западного утилитаризма исключает использование в "реаль политик" формул типа "диктатура - это война". Ибо практика новейшего времени показала, что часто как раз наоборот - именно жесткий авторитарный режим, железной рукой добивающийся абсолютной управляемости в военно-политической сфере и есть единственный путь к прекращению кровавого хаоса межнациональных войн.
Пойти на мир через переговоры и уступки может только сильная власть, не считающаяся особо с общественным мнением, не опасающаяся, что конкуренты по демократической игре обойдут ее по линии эскалации националистических требований (как уже произошло с Муталибовым и как завтра может произойти с Тер-Петросяном, Снегуром или Кравчуком). Только эффективная вертикаль, в которой приказы безусловно выполняются под страхом мгновенного наказания, неуправляемые формирования разоружаются или уничтожаются, только она в перспективе может стать выходом из мясорубки. Но и ценой здесь может стать уничижение политических свобод, гибель (на время?) демократических норм, пренебрежение человеческими правами.
Подобное решение может, конечно, стать началом новой волны насилия. И потребует новой борьбы и новых жертв. Но это будет уже другая сага. Окончательных решений в социальной реальности не бывает. А сегодня другого выхода не видно.
Хотя это не означает, что подобное развитие событий (вместе со всей их грязью) должно приветствовать. Наша задача остается прежней - бить в колокол.

Альтернативы: госинтерес и общественная политика

В мире, где правит интерес, Россия как государство обречена признать главным мотивом и приоритетными своими задачами в этой сфере защиту политических, экономических и культурных прав своих граждан (или "соотечественников" - там и постольку, где и поскольку вопросы гражданства не урегулированы), а затем и иных связанных с Россией культурных и национальных категорий населения. Дело в мире совершенно обычное: Германия проявляет прямую заинтересованность в судьбе зарубежных немцев, Израиль - евреев, Венгрия - венгров. Мировое сообщество легко принимает правила игры, при которых Турция является фактическим участником армяно-азербайджанской драмы, а Румыния участвует в переговорах по поводу Приднестровья.
С этой точки зрения, дипломатическое давление на Латвию и Эстонию в целях защиты политических прав русскоязычного населения или урегулирование приднестровского и юго-осетинского конфликтов - задача для государства действительно приоритетная по сравнению со дипломатическими демаршами против звиадистских репрессий или ташкентских расстрелов.
Но именно для государства, потому что для самого общества, не связанного правилами междгосударственных отношений, приоритеты могут быть совершенно другие. И для тех из нас, кто не отождествляет себя с политикой российского государства=правительства, в сфере прав человека границ и интересов быть действительно не должно. Для нас расстрелы в Ташкенте, Тбилиси и на Кубе действительно должны стать колоколом, который звонит по нам. Но для начала надо вспомнить о тех, кого сегодня выгоняют из только что обретенного жилища под лозунгами "Эстония для эстонцев!" или "Россия для русских!".
И нам стоит помнить, что на этот раз гуманистическими текстами и призывами уже не обойдешься, за все придется платить. И на этот раз уже не за гос-, а за свой собственный счет.
Вы готовы?

 


Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!

 

Редактор - Е.С.Шварц Администратор - Г.В.Игрунов. Сайт работает в профессиональной программе Web Works. Подробнее...
Все права принадлежат авторам материалов, если не указан другой правообладатель.