Сейчас на сайте

В.А. НАЙШУЛЬ

О НОРМАХ СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

постановки проблем

Февраль 1996

Введение

Данная работа ставит перед собой цель проанализировать нормы, которые могут (или, в иной модальности - должны) быть положены в основу современной российской государственности. При этом почти исключительное внимание уделяется нормам функционирования Центральной власти.
Три основных источника задействовано в формировании современных российских государственных норм: российские традиции, заимствование зарубежных норм, современный российский обычай. Им соответствуют три части работы, после которых следуют заключительные выводы. В свою очередь каждая часть содержит один или несколько очерков, обсуждающих данный тип норм с разных сторон.
Работа такого рода - на стыке различных дисциплин - всегда может оказаться в отдельных вопросах недостаточно профессионально четкой. Мы заранее признаем такую возможность и приносим за невольные ошибки свои извинения. Заметим, наконец, что работа ни в коей мере не претендует на полноту выводов и мыслится скорее как попытка поднять важные, с точки зрения автора, вопросы, чем дать на них исчерпывающие ответы.
Автор благодарен К.Касьяновой, Э.Геллнеру, Б.Львину за беседы, способствовавшие написанию I, II и IV частей работы.

Часть I. ТРАДИЦИИ

НАЗНАЧЕНИЕ

Призвание Америки

Президенту США Келвину Кулиджу принадлежит ставшая знаменитой характеристика его страны: "Business of America is Business" или "Дело Америки ­ бизнес". Ниже, оттолкнувшись от этого определения, мы попробуем дать аналогичную характеристику России, а пока постараемся с ним поглубже познакомиться.
Высказывание К.Кулиджа основано на игре словом business, которое в английском языке имеет значения 1. дела и 2. бизнеса. В свою очередь business-дело 1. имеет два смысла: 1.1) постоянного занятия, специальности и 1.2) обязанностей, долга, назначения. Похоже, что оба они имелись в виду Кулиджем.
Наблюдатель американской жизни найдет немало подтверждений 1.1) специализации Америки на бизнесе, хотя страна имеет великую и разнообразную культуру, успешную во многих направлениях. Это экономическая мощь США, а также внутреннее устройство ее общества, в сравнении с другими странами высоко оценивающее занятие бизнесом, и создающие для него благоприятные условия.
Бизнес для Америки, однако, и 1.2) обязанность, долг, назначение, возложенная на нее судьбой ноша. В мире разных народов именно Америке суждено, или, можно сказать, навязано судьбой делать бизнес.
Важно заметить, что данное самоопределение американцев появилось не сразу, а относительно поздно, спустя полтора столетия после основания государства. Америка отнюдь не задумывалась как предпринимательский рай. Она мыслилась как сообщество людей, имеющих, по выражению ее отца­основателя Томаса Джефферсона, "право на стремление к счастью". Слова К.Кулиджа отражают не то, чем Америка хотела стать, а чем она волею судеб оказалась.
Мы предполагаем, что любая зрелая нация имеет подобное самоопределение своей специфической роли в мировых судьбах.

"Дело" нации и ее система ценностей

Согласно концепции К.Касьяновой, народы имеют примерно одинаковый набор ценностей, однако по-разному их ранжируют, отдавая приоритет одним ценностям перед другими. Очевидно, что ранжирование облегчает выполнение одних задач и затрудняет осуществление других.
В результате народ преуспевает в свойственных ему делах, а успехи в них подкрепляют его субъективную уверенность в "правильности" его ценностей. Одновременно народ "отлынивает" от несвойственных ему дел, навязываемых возникающими обстоятельствами. Дела, которые встречают меньше всего препятствий и сильнее всего поддерживаются строем жизни и мнением общества, указывают нам на предназначение народа.

* * *

Ниже, рассуждая о чертах России, мы не имеем в виду, что они принадлежат исключительно ей. Мы подразумеваем лишь что, они в совокупности более характерны для России и русского народа, чем для большинства других народов мира.

Сохранение и Поиск Истины

Для объяснения ряда феноменов российского государственного устройства мы предположим, что доминантным Делом России является Сохранение и Поиск Истины. Как и в случае Америки, под делом мы понимаем и специальность, и (пред)назначение.
Это высказывание по сути близко к известной сентенции о "народе-Богоносце", с поправкой, сделанной последним семидесятилетием, показавшим, что он может стать и "народом-Богоборцем". "Дело России" по-видимому было заложено принятием после падения Православного Константинополя государственной доктрины "Стояния за Правду" (православную).
Сохранение и поиск Истины совместным действием осуществляют многовековую интерпретацию Истины. При этом в дихотомии поиска и сохранения Истины личность в большей степени осуществляет поиск Истины, а общество в целом - преимущественно ее сохранение.
Ниже мы перечислим, не претендуя на полноту, российские устои, создающие для этого занятия благоприятные условия.

Устои, способствующие поиску и сохранению истины

В первую очередь интерес к поискам Истины стимулируется оттеснением на задний план других интересов, "преодолением "земного притяжения", т.е. первичных, материальных, эгоистических импульсов человека", что и составляет содержание русской духовности.
Результатом является высокий уровень культуры России на фоне невысокого уровня материального благосостояния. Побочным результатом является столь колющая глаза неустроенность личного и общественного быта.
Подавляется гордость, как постановка своего Я впереди Истины. Отсюда подозрительное отношение к "свободному творчеству"; ценность терпения и смирения.
Как ни странно, с этим прекрасно уживается чрезвычайная свобода личного поиска, позволяющая русским "одновременно видеть и небеса, и бездны ада". Широту разрешенного диапазона поиска во-многом характеризует лениво-попустительское отношении культуры к русскому мату.
Высоко ценится искренность (но не честность), то есть разговор не по лжи.
Православная Церковь представляет единственную христианскую конфессию, сделавшую акцент именно на сохранение религиозного наследия. (Характерно ее название в западноевропейских языках - например, Orthodox Church по- английски). Православная Церковь, к тому же, - единственный неизменный формальный институт российского общества.
Пресловутое российское единомыслие. Лицо, провозглашающее Истину, противоречащую общему ее пониманию, должно быть готово без передышки вести тяжелую изнурительную борьбу, пока его взгляд будет разделен всеми или оно не сдастся и солидаризируется с общей точкой зрения. За Истину нужно стоять, пока она не станет общей.
Действует "пыточный" механизм проверки Истины. Подразумевается, что высказывающий Истину должен быть готов за нее пострадать. Нормальный процесс усвоения Истины предусматривает гонения на ее автора (завершающиеся присуждением ему венцов, но часто уже после смерти).
Однако с точки зрения формирования институтов власти одним из наиболее важных устоев является...

Подавление собственного эгоистического интереса

Искажение Истины всегда осуществляется под влиянием какого-то собственного интереса. Поэтому можно ожидать крайне настороженного к нему отношения в русской культуре. Право на собственный интерес признается в определенных границах (без этого не могло бы существовать общество), но они уже, чем в других культурах, а их нарушение вызывает более резкую охранную реакцию.
Тесная связь ограничения интереса с задачей сохранения Истины видна из характера охранной реакции. Поскольку сохранение Истины является задачей скорее всего общества, чем отдельного индивида, подавление собственного интереса, права "тянуть одеяло на себя", тем сильнее, чем больше угроза "совращения" им всего общества, и, следовательно, чем больше группа, отстаивающая свой групповой интерес, а также чем выше уровень принимаемых властных решений.
В результате коммерческая деятельность легко вписывалась в русскую культуру, хотя и никогда не рассматривалась ею как наиболее ценная. Групповые властные интересы, однако, с давних пор стали культурно нелегитимны и блокировались самым решительным образом, особенно на общероссийском уровне. Судьба Новгорода, не имевшего других грехов, кроме развитых сепаратных интересов, может служить долговременным предостережением его последователям.
Органы, базирующиеся на представительстве группового интереса, не имеют в глазах общества почти никакой культурной поддержки, а потому и легитимности. Они могут существовать только как несамостоятельные подразделения органов, имеющих такую легитимность. Поэтому в России невозможна представительная парламентская демократия. Более того, реальную культурную поддержку получает только та центральная власть, которая докажет независимость от групповых интересов.
Индифферентность по отношению к групповым интересам достигается в русской государственной практике применением, в частности, двух особых государственных механизмов - Собора и Идеократической автократии. А на повестке дня стоит еще один такой механизм - Рынок.

Собор

Собор является механизмом принятия коллективного решения путем коллективного поиска Истины. Соответственно, на Собор могут выноситься только проблемы, по которым Истина может быть найдена.
Собор собирается по инициативе Органа Власти, ощущающего дефицит легитимности для разрешения какого-то специфического вопроса. Собор считается легитимным, если на нем присутствуют авторитетные выразители всех авторитетных суждений по рассматриваемой проблеме.
В ходе работы Собора Общая Истина, предлагаемая как проект решения Собора, оспаривается в целом другими конкурирующими Общими Истинами, а в деталях - частными Правдами, которыми, как бы по допущению, владеют участники Собора.
Полагается, что общее решение не может быть отвергнуто участником процедуры по причине того, что оно ему неудобно. Он может возражать против него, только потому что оно неправильно, то есть нарушает признанные обществом нормы. Окончательное решение принимаются единогласно, консенсусом.
Таким образом оказывается сформирована общая для всех Истина, согласованная с частными Правдами. Поскольку решение принимается консенсусом, полагается, что все лица, приложившие к нему руку, связаны достигнутым решением. Это обстоятельство дополнительно стимулирует Орган Власти, созывающий Собор, добиваться на нем полного представительства.

Идеократическая власть

Идеократическая власть - это власть, назначением которой является следование определенной Идее. В этом отношении, отмечал русский политический философ Л.Тихомиров, русская власть имеет совершенно иную природу, нежели на Западе. Там власть с давних, еще додемократических времен существует для блага подданных. Здесь и Власть, и Подданные существуют для следования общей Идее.
Полномочия Власти зависят от характера Идеи и могут меняться от крайне узких до всеобъемлющих. При этом права подданных, в силу культурного ограничения частного "интереса", не являются здесь a priori признанными и следование главой общей Идее легитимизирует их нарушение.
Отсюда, однако, не вытекает автоматически государственный произвол. Правильная идея признает семью, собственность, веру, широкий спектр гражданских прав и свобод и т.д. Таковы были, например, доимперские общерусские идеи, в то время как последующая имперская централизация санкционировала ослабление прав и свобод, а коммунизм вообще позволил власти установить тотальное господство над обществом. Идеократическая власть опасна, когда идея неудачна. Однако она имеет и огромные достоинства, о которых пойдет речь ниже.
Идеократическая власть не нуждается в поддержке групп интересов. Наоборот, осуществляя свою основную функцию, она находится с ними в постоянной схватке.

Рынок

Современный конкурентный общемировой Рынок также является обезличенной организующей силой, свободной от групповых пристрастий. Именно это его качество, а отнюдь не то, что он повышает личное или общественное благосостояние, является наиболее ценным для русской культуры.
Рынок в России сможет быть принят тогда, когда станет рассматриваться как проявление Высшей Стихийности. В соответствии с русскими традициями общество не пытается с Ней бороться или тем более подправлять Ее в свою пользу. Оно имеет право лишь адаптироваться к Ней, так сказать, "гуманизировать" Ее последствия.
Успехи Рынка в России начнутся тогда, когда общество поймет, что он представляет из себя Порядок и существует не для материального блага людей.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНСТРУКТОР

Типовые политические контракты

Существуют важные причины, по которым отношения Жителя страны с легитимизируемым им Властным Лицом являются особо сложными межличностными взаимодействиями.
- Необратимость решения. Раз принятое решение о наделении Лица властью трудно или невозможно вернуть вспять.
- Диффузный характер взаимоотношений. Наделение Лица эффективной властью, даже ограниченной, оставляет достаточно широкие полномочия по ее использованию. Поэтому взаимодействия Жителя с Властным Лицом заведомо носят сложный диффузный, а не простой конкретный характер.
- Долговременные и непредсказуемые последствия решений.
В модельном первичном обществе state of nature, при отсутствии в нем унаследованной политической культуры перечисленные выше сложности затягивают наделение Лиц властью (результатом чего является длительный период конфликта всех со всеми, который и должен был бы пресекаться властью), оставляют широкое пространство для их произвола, порождают низкий уровень сотрудничества Жителей с Властью и, следовательно, ее низкую эффективность.
Реальное общество преодолевает эти трудности, накапливая в своей политической культуре типовые контракты политических взаимодействий Жителя с Властным Лицом. В терминах стандартной социологии контракт является связной системой моделей поведения сторон во властных взаимодействиях.
Контракты содержат:
- описания ролевых функций сторон, а также портреты Лиц, пригодных для выполнения этих функций,
- разветвленные инструкции о способах взаимодействия сторон,
- описания санкций за отклоняющееся поведение.
Использование таких контрактов выгодно всем сторонам и в значительной степени преодолевает сложность властных взаимодействий.
Так, наличие типовых портретов облегчает выбор властного лица из возможных претендентов. Сам претендент, доказывая своим публичным поведением соответствие типовому портрету, подтверждает и свое знание контракта, и, имплицитно, готовность связать себя вытекающими из него нормами и обязательствами, что, в свою очередь, обеспечивает обществу бльшую определенность и предсказуемость его будущего поведения.
Типовые политические контракты согласованы с системой ценностей (данной культуры) и подкрепляются ею. Поскольку контракт укоренен в общественном мнении, его нарушение Властным Лицом чревато опасной для него мощной самокоординирующейся рассеянной санкцией. С другой стороны, рассеянная санкция обеспечивает и выполнение Жителями контрактно-обусловленных распоряжений власти "не за страх наказания, а за совесть."

Запас контрактов

Требуется длительное, историческое время, чтобы оценить последствия каждого нового контракта, дополнить его положениями относительно разветвлений основной ситуации. Поэтому новые политические контракты записываются в культуру крайне редко, как кажется автору, раз в несколько столетий, а возникнув, хранятся столь долго, сколь длится культурная преемственность, будучи рассеяны в текстах культуры, устных и письменных. Иными словами, совокупность контрактов образует почти неизменный "политический конструктор", из деталей которого каждая конкретная эпоха собирает отвечающие ее потребностям институты власти.
Понятно, что при огромных различиях устройства современной и древней России не может идти речи о прямом копировании традиционных институтов власти. Мы, однако, можем и должны использовать укорененные в русской культуре традиционные типовые политические контракты. Отметим, что особый интерес здесь представляет политическая культура доимперской России, богатая алгоритмами самоорганизации общества.
Древние детали пока еще не использовались сознательно в государственном строительстве, однако стихийно принимали участие в процессе "одомашнивания" импортируемых с Запада государственных институтов. Ниже мы приведем ряд примеров этого.

Примеры древних деталей в современной политической системе

Наиболее яркий пример древних политических заимствований в современной политической системе - состоявшийся институт российского президентства. Мы утверждаем, что по характеру политических взаимодействий с населением президентство в России имеет мало общего с американским президентством, и мы думаем, с президентствами других западных стран. Российский президент - выборный русский князь.
Почему оказались легитимными выборы первого лица, никогда прежде не проводившиеся всероссийском голосованием? Потому, что был задействован вечевой выборный механизм. Он подразумевает, что общество соглашается с решением, принятым по достаточно "справедливой" формальной схеме (хотя бы криком, как в Новгороде). Акцент делается не на совершенный механизм принятия решения (надо как-то решать, и все тут), а на культурные нормы исполнения властного контракта. Поэтому техническое изменение механизма принятия решения с архаичного новгородского на современный всероссийский не повлияло на легитимность принятого решения.
Еще один пример - эволюция российского Верховного Совета - Думы. Сконструированный по западной парламентской модели, он(а) через кровавый расстрел и постепенные реформы превращается из задуманного "демократического" органа, отражающего в законах волю народа, в Боярскую думу, пишущую их в рамках, отведенных главой государства.
Первый съезда народных депутатов СССР оказался успешен потому, что народные избранники выполняли функции не западных коллег, а русских ходоков. Эти функции, однако, были быстро исчерпаны, и столь же быстро закончился политический контракт депутатского корпуса с населением.
Наконец, не нашлось политических контрактов, чтобы поддержать депутатство - чуждую русской культуре ролевую функцию легитимного представителя групповых интересов.

МЕХАНИЗМЫ ОГРАНИЧЕНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ

Идейные ограничения

В русской государственности в руки одного человека, которого мы условно назовем Автократором, передается полный объем государственной ответственности и власти, так что не существует властного органа, который мог бы составить ему формальную конкуренцию. Власть Автократора, однако, все равно является ограниченной, но за счет иных, чем на Западе механизмов.
В первую очередь, власть Автократора ограничена упомянутой выше обязанностью следовать отдекларированной и принятой обществом Идее. Исполнение этого требования солидарно контролируется всем обществом. При этом сама Идея и определяет фактические границы свободы поведения Автократора, и, соответственно, права членов общества.
Во-вторых, Автократор должен показывать и доказывать своей деятельностью отсутствие в ней чьего-либо, в том числе собственного личного или группового интереса.
Блокируя тем самым обычные негативные проявления самовластия, такая идеократическая система пасует, однако, в тех случаях, когда воля и прихоть, самодурство Автократора плохо поддаются различению. Чтобы бороться с этой опасностью на решения Автократора накладываются дополнительные ограничения процессуального характера.

Процессуальные ограничения

Обычный процессуальный механизм ограничения власти - разграничение полномочий ее частей. Его использует и российская государственность. Однако вместо привычного нам разделения на исполнительную и законодательную власть она предлагает разграничение властных решений в зависимости от уровня их "судьбоносности" для страны: общенародные, законотворческие и административные. (Мы оставляем в стороне пирамиду судебной власти, замыкающуюся на Автократоре.)
Общенародные решения. Это решения настолько важные, что по поводу них у всего общества может возникнуть коллективное общенародное мнение. Соответственно, эти решения подвержены его мощному контролю.
Законотворческие решения. Решения более "мелкого порядка", неразличимые общенародным зрением - в основном обычное законотворчество - ограничиваются иным способом. Автократору придается "маховик" Думы, сглаживающий неровный ход власти, сосредоточенной в руках одного человека. Для того, чтобы принять крупные, но не общенародные решения, главе страны нужно одобрение Думы.
Задача Думы состоит в том, чтобы генерировать законы и распоряжения, следуя воле Автократора, и при этом:
- обеспечивать их внутреннюю стройность;
­ возражать против прихотей Автократора, указывая на несоответствие их замыслу Автократора, законам и общегосударственной идее;
­ в частности, "роптать" против нарушения установленной схемы принятия решений.
Административные решения. Третий, низший уровень решений - текущие распоряжения главы страны, как главного ее администратора. Эти его решения должны подчиняться законам.

Нарушение процессуальных норм

Особенность российского разграничения властных решений и в том, что оно не является жестким, что, однако, не мешает ему быть вполне определенным и эффективным.
Так, Автократор может издать закон и без обсуждения его Думой, но тогда "по умолчанию" предполагается, что такое его решение особо важное, общенародное. Когда это не очевидно, Автократору придется обосновывать свои действия и, наконец, отвечать перед народом. В свою очередь Дума имеет и право, и обязанность роптать, привлекая внимание народа к такому нарушению.
Автократор может издать административное распоряжение, противоречащее законам (жизнь у нас всегда сложнее законов), но, опять же, предполагается, что это решение общенародное, и Дума, а также и негосударственные общественные институты своим ропотом должны привлечь к нему народное внимание.

Авторитет Думы

Дума, если авторитет ее членов недостаточно высок, может оказаться слишком слабой, чтобы ограничивать действия Автократора. Поэтому она должна состоять из известных, именитых людей, имеющих независимый личный авторитет.
Думе, однако, свойственно плести заговоры против Автократора, отражающие групповые общественные интересы. Поэтому все российское общество должно следить за тем, чтобы Дума не имела своего авторитета, отличного от личных авторитетов ее членов, и чтобы последние имели минимальные возможности координировать свою деятельность против Автократора.
Отметим, наконец, что Дума принципиально не выборный, а назначаемый орган, учреждение не демократическое, а аристократическое. Настоящая Дума - всегда Боярская. Так же, Дума не представляет чью-либо волю и не имеет права противодействовать воле Автократора. Общероссийская представительная Дума, как бы ее ни называли: Государственной Думой, Верховным Советом, российским парламентом - не русская Дума, а чужеродное явление, не имеющее никаких культурных корней.

Часть II.ВЕЛИКИЙ ПЕРЕЛОМ

УРБАНИЗАЦИЯ И ДАЛЬНИЙ ПОРЯДОК

В течение последних веков все страны мира переживают переход от традиционного аграрного общества к урбанизированному индустриальному. Процесс сопровождается беспрецедентной ломкой общественных отношений, в ходе которой многие важнейшие общественные институты традиционного общества либо кардинально меняют свои функции, либо бесследно исчезают, либо замещаются другими. Без понимания характера и масштабов этого процесса нельзя рассуждать об исторической преемственности формирующейся сейчас современной российской государственности. Иными словами, нельзя быть консерватором, не понимая, как много уже изменилось и еще должно измениться.
Ниже мы конспективно приведем существенные для наших рассуждений характеристики этого трансформационного процесса, основываясь на работах и идеях Э.Геллнера, К.Касьяновой, Б.Львина, Ф.Хайека.

Ближний и дальний порядок

В отличие от традиционного аграрного общества, где деловые взаимодействия осуществляют в основном близко-знакомые друг другу люди, в индустриальном урбанизированном обществе большя часть таких контактов происходит между мало или просто незнакомыми гражданами. В аграрном обществе действует разработанный веками и обеспеченный моральными нормами ближний порядок взаимодействия. В модернизированном урбанизированном обществе необходим дальний порядок взаимодействия с далекими и малознакомыми людьми.
Последнее означает, что прежние полиэтнические государства вынуждены разбиться на монокультурные национальные государства (nation-states), в границах которых действовала бы единая массовая общенациональная культура дальнего общения.
Эта общенациональная культура в значительной степени искусственно вырабатывается интеллигенцией на основе упрощенной высокой культуры образованного слоя общества и элементов традиционных сельских культур. Она навязывается обществу через систему всеобщего стандартизированного образования.
Разные культуры имеют различные, иногда весьма далекие ценностные системы. Поэтому в процессе национальной стандартизации происходит размежевание групп с резко различающейся культурной самоидентификацией. Процесс происходит относительно безболезненно в тех случаях, когда возможно территориальное размежевание, и сопровождается войнами и этническими чистками в противном случае. Оставшиеся в национальном государстве инокультурные меньшинства оказываются вынуждены смириться и использовать дискриминирующую их стандартную общенациональную культуру общения.

Конкуренция национальных государств

Переход от аграрного общества к индустриальному уменьшает относительную ценность главного прежде капитала страны - земли - и делает малоценными территориальные приобретения. Одновременно, высокие требования к культурной однородности своего населения не дают национальным государствам возможности конкурировать между собой за другой важнейший экономический фактор - людские ресурсы.
Оба эти обстоятельства делают прежде столь ценные военные победы экономически убыточными. Более того, в результате дальнейшего развития специализации производства хозяйства национальных государств интегрируются настолько, что любой военный конфликт становится самоубийственным для всех вовлеченных в него сторон. Поэтому национальные государства после ректификации - совмещения территориальных границ с культурными - более не воюют друг с другом и относительно мало конкурируют в военном отношении; экономическая взаимозависимость вынуждает их солидарно решать острые мировые проблемы.
Прежде до-национальные империалистические конфликты с высокоразвитыми соседями требовали огромных военных ресурсов. Нынешние конфликты со слаборазвитыми до-национальными государствами позволяют иметь значительно более дешевую армию, приспособленную для участия в локальных военных операциях.
Национальные государства, однако, жестко конкурируют в экономической сфере. Лишившийся связи с землей капитал становится под влиянием современных технологий все более мобильным, и национальные государства вынуждены конкурировать за него, создавая условия для его успешного приложения.
И - горе побежденной в экономической войне нации, какими умственными клише она не оправдывала бы сама для себя свои собственные действия. Поражение скажется отнюдь не только на ее уровне благосостояния.
Даже частично открытые границы приводят к экономической конкуренции за разнообразных лиц "сквозных международных профессий" от успешных предпринимателей, управляющих, спортсменов, инженеров до проституток и валютных барменов, росту их относительных доходов и, как результат, к слому социальной структуры экономически слабого государства.
Попытка спастись полным закрытием государственных границ ведет к деградации военной техники. Слабое экономически и в военном отношении, играющее по своим, а не общемировым правилам государство рано или поздно сталкивается с унижающим его давлением других государств или даже с военными атаками амбициозных до-национальных соседей, продолжающих процесс территориальных приобретений.
Изменение характера межстрановой конкуренции требует изменения внутреннего устройства государств. Если для успешной конкуренции в военной области требуется централизация и отчуждение большого объема ресурсов для поддержания боеспособности армии, то для успешной экономической конкуренции требуется возможно более низкий уровень налогообложения. Если для выполнения первой задачи требуется стеснять деятельность населения с тем, чтобы она не ускользала от государственных реквизиций, то для выполнения второй задачи требуется свобода, позволяющая добиваться наиболее эффективных сочетаний факторов производства.
Заметим, что это утверждение распространяется на факторы производства, находящиеся как внутри страны, так и за ее пределами. Таким образом, истинный современный националист выступает за открытую экономику своей страны. Сильные националистические правительства Пиночета в Чили и Тэтчер в Великобритании подтверждают это.

Общенациональная воля

Многокультурное до-национальное государство представляет из себя, по выражению К.Леонтьева, цветущую сложность различных социальных и этнических групп, и потому его население демонстрирует единую коллективную волю лишь в особых, исключительных случаях. Такое государство естественно управляется волей сакрализированного монарха, стоящего над всем этим многообразием.
Национальное государство состоит преимущественно из культурно- и социально-однотипных людей, и побочным продуктом стандартизации и синхронизации их поведения является единая общенациональная воля. Эта воля и сакрализирует (в мирском отношении) общенациональную власть.
Именно наличие синхронной национальной воли, а не конкретные институты власти, проводящие ее в жизнь, являются основой современной демократии. Общенациональная воля делает подчиненной фигуру монарха там, где сам институт монархии сохраняется.

Дальние нормы

Дальнему порядку нужны иные, нежели ближнему, и во многом неизвестные аграрному обществу обезличенные нормы взаимодействия малознакомых людей.
Часть дальних норм, например стандартный общенациональный язык, вырабатывается внутри культуры и затем навязывается обществу через систему обязательного образования и воспитания. Однако некоторые дальние нормы, касающиеся институтов торговли и власти национального капиталистического государства, уже были открыты в ходе длительного мучительного поиска странами, первыми прошедшими урбанизацию. Следующие за ними государства, как правило, не имеют времени, чтобы самим повторять эти открытия, к тому же уже известные человечеству. Они вынуждены осуществлять чрезвычайно болезненную рецепцию выработанных в иной культуре норм дальнего взаимодействия. Ниже мы вернемся к проблемам рецепции норм.

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ УРБАНИЗАЦИЯ

Трудности урбанизации

Некоторые страны, по внешним или внутренним обстоятельствам оказывающиеся неспособны проследовать нормальным путем формирования национальных капиталистических государств, осуществляют урбанизацию и индустриализацию через коммунистическую (социалистическую) диктатуру.
Внешними обстоятельствами, приводящими страну к коммунистическому строю, является захват ее другим коммунистическим государством, внутренними - трудности формирования национальных институтов дальнего взаимодействия, тесно связанные с ее культурной гетерогенностью. Характерно, что "самозарождение" коммунизма произошло именно в государствах, где трудноразделимым (по каким-либо причинам) образом сосуществовали крупные по масштабам этих стран этносы с существенно различающимися культурами: Китае, Югославии и Российской Империи.
Коммунистический метод урбанизации и индустриализации временно решает проблему формирования дальних экономических отношений созданием единой общегосударственной "социалистической" иерархической хозяйственной системы, опирающейся на ближние взаимодействия. В результате коммунистическое государство, в отличие от национального капиталистического, может обходиться без полноценной общегосударственной массовой культуры, охватывающей все сферы общественной жизни, заменяя ее более примитивной суррогатной коммунистической культурой.

Эволюция коммунистического государства

Социалистическая хозяйственная система постоянно проигрывает микроэкономическую конкуренцию свободным обменам и свободному производству, и поэтому коммунистическое государство, чтобы выжить, должно подавлять и запрещать конкурирующую хозяйственную деятельность. В результате коммунистическое государство имеет тотальный: и политический, и экономический контроль над обществом, что позволяет ему на первых порах осуществлять свои действия с беспрецедентной полнотой и силой.
Социалистическая система хозяйства оказывается, однако, работоспособной лишь в узких социальных и технологических рамках. С их изменением возникает потребность в ее децентрализации, которая осуществляется путем разрешения обменов вне государственной машины (в целом - "китайский вариант"), и внутри ее (в основном -"советский вариант").
Последнее ведет к появлению специфического феномена административного рынка: разлагающей государственный аппарат замене отношений субординации на отношения торговли: "ты мне - я тебе". Начав с сильной, жестокой и всепроникающей государственной машины, коммунистические страны заканчивают свое существование со слабым и беспомощным государственным аппаратом, внезапное крушение которого ставит в тупик его недругов.
Децентрализация государственной машины и развитие внегосударственных обменов вновь обостряют проблемы горизонтальных дальних отношений, которые оказываются не сняты, а лишь заморожены. Вновь поднимается проблема культурной гетерогенности населения, которая разрешается распадом коммунистических многокультурных государств.

Некоторые социально-политические последствия коммунистической урбанизации

Во всех странах, где была осуществлена коммунистическая урбанизация, она оставила после себя специфические социальные перемены. Наиболее полно они проявились в России, на примере которой мы их и перечислим.
Во-первых, тотальный контроль над обществом позволил уничтожить или сделать карманными все прежде существовавшие формальные структуры, кроме разложившегося впоследствии коммунистического государства. В отличие от западных государств, Россия вступает в капитализм, лишенная всякого: и полезного, и вредного наследия форм прединдустриального традиционного общества (кроме конфессиональных и творческих организаций, но их институциональные проблемы заслуживают отдельного рассмотрения).
Во-вторых, единый воспитательный и образовательный процесс, охватывавший все слои населения на первом, сталинском этапе урбанизации, а затем чрезвычайно бюрократизированный "социально-учетный" стандартизированный образ жизни хрущевско-брежневской поры привели к однородности городского российского населения более высокой, чем при обычном, некоммунистическом варианте урбанизации.. Лишившись "малой родины", сословной принадлежности и, во многих случаях, даже иноэтнической самоидентификации, гражданин России ощущает себя частью России, и ничего меньше. (Не случайно, что пока состоялся лишь институт президентства и не состоялась местная и региональная власть.) Отсутствие "внутренних подразделений в государстве" также резко отличает нас от многих стран Запада.
В-третьих, в период тоталитарного государства независимые от него отношения концентрировались в недоступных ему близких межличностных отношениях и гипертрофически развили последние. В результате межличностная социальная дисциплина, которая всегда была выше государственной, еще более усилилась и имеет резко выраженный приоритет над последней, а государство в лице его органов власти играет относительно невысокую роль в поддержании стабильности общества.
В-четвертых, для административных структур и государственных органов, и даже коммерческих компаний характерно господство отношений административной торговли над отношениями субординации. Это означает, что страна будет испытывать большие трудности в возращении к субординации и восстановлению государственного порядка.
Не ясно, насколько долго будет длиться этот посткоммунистический синдром в России, тем более, что в настоящее время активно происходит процесс "вспоминания" и регенерации отношений, существовавших до Октябрьской революции. Однако в ближайшей перспективе из него вытекают следующие важные следствия касающиеся российских институтов власти.

• Не имея культурно признанных обособленных групп населения, российское общество не нуждается в развитых политических механизмах балансировки их интересов и, соответственно, в западных формах политической жизни, основанных на представлении и согласовании групповых интересов. Так, исходя из своего современного социального устройства, страна не нуждается ни в профсоюзах, ни в парламентах.
• Однородность и аструктурированность современного урбанизированного российского общества означает, что любое политическое движение в России представляет либо всех: скажем, вплоть до 70% всего населения (или до 90% населения крупных городов), либо никого, кроме его создателей. Как показывают выборы и референдумы, настоящие (а не выдуманные партийные) политические различия существуют лишь между победоносным гегемоном - урбанизированной нацией, проживающей в основном в крупных городах, и еще не полностью прошедшим урбанизацию населением, проживающим в основном в селах, малых и средних городах. Партийная система не корреспондирует с социальным устройством современного российского общества.
• Однородность населения означает потенциально высокую профессиональную и территориальную мобильность населения, а следовательно, возможность быстрой экономической адаптации при низкой безработице.
• Для самой центральной власти однородность населения означает, что эффективная политика может быть только недифференцированной общенациональной.
• Сила межличностных отношений позволяет на короткий срок "выключать" в процессе реформ ветхие остатки коммунистического государства без риска дестабилизации общества.

Интересно также, что социальные последствия коммунизма усиливают вышеприведенные российские традиции противодействия групповым интересам и стремления к общественному единомыслию.

ЭРОЗИЯ И РЕЦЕПЦИЯ

Религиозная основа

Согласно одной научной концепции, западная государственная традиция возникла в результате произошедшей в ХI-ХII веках в Западной Европе ревизии христианского наследства (не имевшей места на ортодоксальном христианском Востоке).
Ревизия касалась, в том числе, изменения относительной важности ключевых характеристик Бога в христианской доктрине: Благодати, Милосердия и Справедливости. Согласно оригинальной доктрине, сохранившейся в восточной христианской Церкви, "наши отношения с Богом определяются не только и не столько Божественной справедливостью, сколько прежде всего благодатью и милосердием Господа". Согласно родившейся в то время западной христианской концепции "Бог связан своей справедливостью".
Постановка Справедливости на первое место открыла возможности рационализации нового учения и строительства согласованного с ним божественно-справедливого христианского мира сего. В результате огромная интеллектуальная энергия направилась на поиски справедливых форм общественной жизни. При этом были творчески использованы высоты древнего государственного строительства - римское классическое государственное наследие. Процесс привел к образованию блестящих форм устроения общества - дальнего порядка, толкнувшего далеко вперед западно-европейскую цивилизацию.
Эти, созданные на базе христианской Справедливости общественные формы позволили стабильно и эффективно во всех мирских смыслах решать общественные проблемы, не обращаясь к коренным, экзистенциальным вопросам. Не нуждаясь в Благодати, формы оказались в значительной степени независимы и нейтральны по отношению к породившему их религиозно-культурному содержанию.
Зреющая веками независимость и нейтральность форм дальнего порядка имела важные последствия. В идеологической области оказалось возможным признать разноголосицу мнений при том условии, что они не покушаются на выработанный формальный общественный порядок. В сфере государственного устроения оказалось возможным широко признать частные интересы, согласные играть в рамках выработанной формальной схемы. Наконец, открылась возможность рецепции этого западно-европейского государственного наследия народами мира с совершенно иными религиозно-культурными традициями.
На самом Западе, однако, эти формы, став независимыми от породившего их комплекса идей и лишившись его ценностной защиты, стали подвергаться эрозии. И идейная свобода, и частные групповые интересы не удовольствовались предоставленной им игрой в рамках правил и стали менять в свою пользу недостаточно ценностно защищенные формы дальнего порядка.

Содержание дальнего порядка

Не вдаваясь в описание сопутствующих и поддерживающих его общественных институтов, можно сказать, что дальний порядок современного западного общества состоит из:

• области жизни гражданина, огражденной от государственного принуждения (private domain);
• ограничения государственного принуждения рамками закона (rule of law);
• управления гражданами страной (democracy);
• защиты от произвола отдельной властной личности с помощью разделения властей (division of power);
• конкуренции нескольких законодательных систем, позволяющей делать выбор между ними, оставаясь в среде своего народа (federalism);
• твердо и четко определенных прав частной собственности, охватывающих бльшую часть имущества страны, которые гарантируют "урожай тому, кто засеял поле", и устанавливают четкие границы индивидуальной имущественной ответственности (private property);
• свободы деятельности, разрешающей любую активность, не нарушающую чужих прав и общественных приличий, и тем самым позволяющую утилизировать микро-знания, имеющиеся в распоряжении каждого отдельного индивида (individual freedom);
• в частности, мало стесненной свободы обменов как внутри страны, так и с внешними источниками (free trade).

Эрозия дальнего порядка

Описанный выше дальний порядок задает модель устройства современных западных государств. Однако их действительное устройство значительно отличается от модели. Эти различия определяются двумя разнонаправленными общественными процессами.
Первый - освобождение дальнего порядка от мешающих пут некоторых отживших свое традиционных институтов ближнего порядка. Поскольку дальний порядок возникал на основе институтов ближнего порядка, процесс освобождения носит длительный, мучительный характер и по ныне остается незавершенным. Такова, например, природа значительной части ограничений капитализма в Западной Европе.
Другой процесс - упомянутое выше саморазрушение дальнего порядка под влиянием групповых интересов. Приведем лишь наиболее вопиющие его проявления в этом столетии.

• Государство экспроприирует около половины доходов от частной собственности, в том числе - для всевозможных программ перераспределения.
• Свобода деятельности (в частности, обменов, причем как внутри страны, так и международных) ограничивается новым растущим государственным регулированием, лицензированием и протекционистскими мерами в интересах динамично формирующихся групп интересов.
• Принимаются законы, оставляющие широкие возможности для административного произвола в их применении. (Особенно это касается сферы денежного обращения.)
• Законы практикуют принуждение отдельных групп в отношении всего населения (всевозможные регулирования и налоговые перераспределения).
• Сами новые законы являются произвольными, не связанными ни принципами, ни традициями, ни народной практикой.
• Частный домен гражданина подвергается государственному вмешательству "в его же собственных интересах".
• Федеральное регламентирование подавляет конкуренцию региональных законов.

Эрозия парламента

Эрозия дальнего порядка сказывается на институтах власти тем сильнее, чем в большей степени они осуществляют представительство групповых интересов. Поэтому власть парламента оказалась подвержена кризису более, чем административно-исполнительная и судебная.
Ныне любая группа, имеющая большинство голосов в парламенте, может принять законы, ограничивающие свободу деятельности граждан государственным регулированием, лицензированием и протекционистскими мерами в ее собственных интересах. Парламент, кроме того, выступает еще и машиной стихийного увеличения государственных расходов. Опять же, любая группа, представленная большинством голосов в парламенте, может заставить все общество оплачивать свои потребности. Другие граждане, чтобы не остаться в дураках, вынуждены последовать этому примеру и сколачивать, в свою очередь, парламентские большинство для получения средств на свои цели. В результате определяемый парламентом объем государственных расходов, а, следовательно, налогов и займов, ограничивается лишь межстрановой экономической конкуренцией и общими границами здравого смысла.
На примере одного из лучших парламентов мира - британского - можно видеть глубокое перерождение этого института. Из органа, созданного чтобы ограничить чрезмерные посягательства государства на имущество граждан, он превратился в орган, их инициирующий. Из органа, финансирующего общенациональные расходы "короны", в орган, финансирующий перераспределение в угоду различных групп населения. Из органа, венчающего судебную систему и статуирущего общие рамки ее функционирования, в орган, разрушающий прецедентное нормопроизводство в стране "печатанием" произвольных статутов.

Закономерности рецепции

Стерилизация дальнего порядка сделала возможным его рецепцию незападными народами, во многих случаях - с блестящими результатами.
Можно указать несколько важных условий успешной рецепции. Во-первых, дальнему порядку должно быть найдено подходящее место, обычно иное и более ограниченное, нежели в породившем его западном мире. Так, в Японии заимствованная судебная система используется для разрешения гражданских конфликтов значительно реже, чем на Западе. Когда дальний порядок лишь заполняет институциональный вакуум, он встречает меньшее культурное сопротивление.
Во-вторых, дальний порядок должен быть либо навязан силой, либо сакрализован своей собственной, а не западной (что и невозможно) системой ценностей.
В-третьих, дальний порядок должен быть выстроен из "местного строительного материала", т.е. утилизировать уже существующие в культуре "типовые контракты".
Мир, однако, полон примеров и совершенно неудачной рецепции западных институтов, когда копировался не дальний порядок, а результаты его эрозии. Ржавчина оказалась гораздо удобнее для рецепции в пост-традиционных обществах, чем сам порядок. Порядок задает правило, а оно всегда является жестким и неудобным, ржавчина - мягкие и податливые исключения. Ржавчина бросается в глаза, в отличие от того, что скрыто под ней. Рецепция ржавчины облегчает всему обществу задачу менять все, ничего не меняя: "догонять Запад", сохраняя удобный и привычный образ жизни.

Часть III. СОВРЕМЕННЫЙ ОБЫЧАЙ

ЛЕГАЛИЗАЦИЯ ОБЫЧНОГО ПРАВА

Выше мы коснулись двух статутных источников норм российской государственности: традиций и заимствований (рецепции), которые отвечают на вопрос "как должно быть" и чье воздействие "сверху вниз" формирует общество. Существует и другой источник норм: обобщение текущей практики, отвечающий на вопрос "что есть" и формирующий нормы в прямо противоположном направлении: "снизу вверх".
Процессы формирования норм "снизу вверх" тоже должны быть обеспечены соответстующими статутными нормами. Ниже мы остановимся на некоторых аспектах этой проблемы, касающихся норм правосудия.

Обычное и писаное право

Писаное право отражено в юридических документах и поддерживается системой государственного принуждения, обычное право - общественным мнением. В интересах общества добиваться того, чтобы различия обычного и писаного права были невелики, при том что обычаи не должны противоречить одобренным обществом статутам. Право будет естественным и действенным, если закон станет продолжением санкций общественного мнения.
В современной России, однако, чрезвычайно велика разница между обычным и писаным правом. С одной стороны, большинство действующих сейчас норм писаного права далеки от общественного мнения, не имеют сколько-нибудь существенной его поддержки (об их нарушении, например, можно со смехом рассказать друзьям за столом) и, следовательно, с большим трудом проводятся в жизнь. С другой стороны, огромное количество норм обычного права никак не защищается официальным законом.
Властям все время приходится считаться со скрытыми, но сильными обычными правами. Не признавая обычные права, власть либо лебезит перед теми, кем должна управлять, либо набивает себе шишки об их законное с точки зрения обычного права, а потому и чрезвычайно мощное сопротивление.

Легализация обычного права

Главным препятствием на пути использования норм обычного права является то, что они неизвестны. Большинство обычных прав находятся в латентном состоянии и могут быть обнаружены только в конфликте, легализация которого становится единственным способом получения достоверной юридической информации о нем.
Чтобы осуществить эту легализацию, суд должен получить возможность рассматривать конфликт исходя из обычаев окружающей конфликт среды, то есть применять новые правовые нормы. Это означает, что суд нижней инстанции, убедившийся в невозможности разрешения данного конфликта с использованием старых юридических норм, должен иметь право сформулировать новую норму и принять судебное решение на ее основании.

Правовые зоны

Если решения суда нижней инстанции будет достаточно для создания новой нормы, мы получим столько же правовых систем, сколько наличествует низовых судебных округов. Поэтому необходимы правовые зоны с однородным законодательством, которые могут носить и территориальный, и функциональный характер.
Правовая однородность зоны требует, чтобы судебное решение, меняющее юридическую норму, вступало в силу только после его одобрения верховным судом правовой зоны (в отличие от обычного судебного решения, вступающего в силу автоматически, если оно не обжаловано тяжущимися сторонами), а одобренная новая юридическая норма, как правило, распространялась бы на всю правовую зону.

Конкуренция правовых зон

Наличие нескольких правовых зон в составе единой России позволило бы стимулировать процесс правовых открытий и конкуренцию между законодательствами за людей, товары, капиталы. Хорошо известно, что такой конкурентный федерализм, или возможность граждан голосовать "ногами" (а не только "руками") является наиболее действенным оружием защиты экономических и политических свобод.
Для того, чтобы такая конкуренция работала, сильная общенациональная власть должна искоренять все попытки возведения локальных "заборов" на пути людей, товаров, капиталов вокруг чего-либо, кроме частной собственности, а также не предоставлять дотаций регионам. В этом случае межрегиональная конкуренция становится мощным механизмом улучшения качества работы местной власти и снижения местных налогов.
Территориальные правовые зоны, вообще говоря, могут не иметь отношения к нынешнему административно­территориальному делению. Однако, поскольку правовая система в очень существенной степени опирается на однородность культурных образцов, они могут иметь некоторое отношение к внутрироссийским культурным ареалам (имеются ввиду русские, а не иноэтнические ареалы, проблемы которых не рассматриваются в данной работе).

Часть IV. ВЫВОД: РОССИЙСКОЕ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Из приведенных выше концепций следует, что в современной России в полной степени может быть культурно приемлема только общенациональная центральная власть и что такая власть способна обеспечить весьма высокую эффективность российских институтов дальнего порядка.

Общенациональная власть

Общенациональными благами мы назовем неделимые блага, предназначенные для потребления всей нацией. Общенациональной властью мы назовем центральную власть, которая легитимизируется всей нацией и занимается решением только общенациональных задач, или, выражаясь экономическим языком, организует для всей нации производство общенациональных благ.
Мы утверждаем, что в России эффективна только общенациональная центральная власть и что общенациональными в России являются лишь следующие блага:

• общенациональная культура (в широком понимании этого термина),
• общенациональный порядок,
• общенациональная внешняя безопасность,

а все остальные потребляемые блага являются частными: личными или групповыми.

Общенациональная культура. Не являясь культурологами, мы не рассуждаем о том, какая часть широкопонимаемой культуры является общенациональной, а какая нет. Ограничимся замечанием о том, что национальное государство функционально нуждается в сохранении и развитии конституирующих его национальных культурных норм поведения, а также в поддержании однородности нации через гарантирование минимального стандартного образования и воспитания.
Общенациональный внутренний порядок. В него входит навязывание обществу общероссийских норм и не входит поддержание местного правопорядка. Последнее является групповым, а не общенациональным благом.
Общенациональная внешняя безопасность. Как уже отмечалось, национальные государства не имеют между собой военных конфликтов, однако должны быть готовы к локальным конфликтам с до-национальными соседями. Поэтому национальной России нужна небольшая Армия, ориентированная на решение такого рода задач. Эта Армия может быть на порядок меньше и дешевле современной российской имперской армии.
С экономической точки зрения важно, что расходы на общенациональные блага чрезвычайно малы. Можно с уверенностью сказать, что они измеряются лишь несколькими процентами ВВП.
Переход к общенациональному государству должен сопровождаться либо денонсацией, либо приватизацией долгов и обязательств нынешнего бесформенного государства. В частности, должны быть приватизированы внутренние социальные обязательства нынешнего государства.

Национальные обязанности

"Сакрализация" национального государства. Для национального государства характерно особое переживание сопринадлежности к народной целостности, к своей нации. Оно выражается в частности в:

• добровольном согласии и солидарности с общим строем ее жизни и, следовательно, в...
• принятии законов своей страны и добровольном им подчинении,
• активной заинтересованности в общенациональном выборном процессе,
• согласии жертвовать на общенациональное благо.

Мы полагаем, что чувство коллективной самодисциплины может быть использовано для выработки общенациональной нормы перечисления, скажем, десятины своих доходов на общенациональные расходы на "пользу России", которая может заменить обязательное государственное налогообложение.
А сколько население хочет платить добровольно? Интересны данные всероссийского опроса, проведенного 26 ноября 1994 г. Фондом "Общественное мнение" по заказу газеты "Сегодня". Населению России задавался вопрос: "Если бы в России вместо обязательного налогообложения была бы введена система добровольной уплаты гражданами налогов, то какую часть своих доходов вы лично согласились бы отдавать на расходы России ?"
56% всего взрослого населения (включая студентов, пенсионеров, малообеспеченных), согласились добровольно платить подоходный налог в размере в среднем 5,7%! И это - нынешнему проворовавшемуся государству!
Интересно также, как скептически оценили опрошенные намерения своих сограждан: 17% опрошенных заявили, что платить не будет никто, 53% посчитали, что таких найдется не более 20%, затруднились ответить 21% и лишь 9% угадали, что число плательщиков превысит 50%.
Прямая финансовая демократия. Добровольно вносимые средства могут передаваться либо в специальные национальные фонды, либо адресно на деятельность, которую граждане сочтут наиболее важной. Можно представить себе национальные фонды обороны, правопорядка, культуры и т.п., в которые бы гражданин перечислял часть своих доходов.
Мы можем назвать такой способ финансирования общественных расходов прямой финансовой демократией в противовес обычной представительной.

Механизмы общенациональной демократии

Общенациональная власть должна легитимизироваться нацией в целом. Соответственно, в российской демократии упор должен быть сделан на механизмы волеизъявления всей нации - президентские выборы и общенациональные референдумы.
Президент. Русской модели центральной власти отвечает Президент - Автократор, который легитимизируется всей нацией в целом и ответственен только перед ней.
Парламент или Дума? Не нуждаясь в представительстве групповых интересов, Россия не нуждается и в избираемом парламенте - неэффективном вообще и особенно в России.

• Принимать законодательные статуты может малочисленная назначаемая Дума.
• Определение общенациональных расходов можно осуществлять путем прямой финансовой демократии - добровольного национального самообложения.
• Парламент не эффективен и для гласного обсуждения действий властей: mass media оказалась в нашей стране намного более эффективной, но наверное, могут быть предложены и другие дополнительные механизмы.

Однако отсутствие парламентского контроля за деятельностью президента должно компенсироваться усилением общенационального контроля! С нашей точки зрения Президент должен часто и регулярно, по-видимому, - ежегодно проходить через референдум национального доверия. В случае отрицательного результата должны назначаться новые президентские выборы, причем никакие причины и обстоятельства не должны отменять эту ответственность президента перед нацией.
Президент обязан обращаться к нации всякий раз, когда он принимает важное общенациональное решение.
Разделение властей. Может осуществляться в соответствии с описанной выше традиционной русской моделью. Противовесом президенту могут служить назначаемые Думы, Советы, Верховные Суды, обладающие полномочиями "тормозить" решения президента.
Эти органы могут быть достаточно консервативны (в нормальном режиме президент может менять их членов только постепенно, скажем, одного в год). Чтобы отменить их решения или произвести внеочередное изменение их состава, Президент должен обратиться к нации путем референдума.

Свобода и частная собственность

Российское общенациональное государство имеет предпосылки для успешной реализации не только демократии, но и ключевых принципов дальнего порядка. Существенное укрепление, по сравнению с западными стандартами, принципа неприкосновенности частной собственности может быть обеспечено, с одной стороны, отсутствием общенациональных центральных налогов, а с другой стороны, описанным выше конкурентным федерализмом, ограничивающим объем местного налогообложения.
По упомянутым в разных местах данной работы причинам, которые мы для удобства чтения сводим здесь в одном месте, российская культура имеет ряд существенных предпосылок для достаточно полной реализации также и принципа свободы деятельности.
Главным источником экономической несвободы на Западе является легитимизированное воздействие групповых интересов, часто поддерживаемых социалистическими ценностными установками. Как уже отмечалось выше, русские культурные нормы позволяют их эффективно блокировать. Свободной экономике может способствовать возможное в русской культуре отношение к рынку как к обезличенной, беспристрастной внешней силе.

• Как уже отмечалось, одним из главных источников экономической несвободы на Западе является сохранение хотя и реликтовых, но легитимных докапиталистических хозяйственных институтов (например, остатков цеховой организации и т. п.). Этот источник экономической несвободы отсутствует сейчас в России.
• Высокая однородность и высокий уровень образования российского общества создают возможности для высокой территориальной и межпрофессиональной мобильности, необходимой для успешного функционирования свободной рыночной экономики.
• Сильные неформальные круги общения обеспечивают информационную и вспомоществовательную safety nets, позволяя отказаться от подстраховывающей роли государства.

* * *

Российские традиции дают понимание индивидуальной роли российской нации в мировых судьбах, позволяя понять органичность ее строения. Они полностью обеспечивают нормами ближний порядок, но в отношении дальнего порядка должны быть подчинены заимствуемым нормам. Для дальнего порядка они могут предложить детали государственных механизмов, а также некоторые интересные государственные конструкции, хорошо вписанные в русскую культуру. Именно использование этих деталей и конструкций может позволить сохранить при рецепции исходную жесткость заимствуемых норм.
Традиции и заимствованные нормы дальнего порядка должны стать единственными источниками статутов российского национального государства. Часть их, особенно касающаяся конкурентного федерализма, задает рамки использования третьего, и последнего, источника норм - современного российского обычая.
Россия может воспользоваться своими национальными особенностями для построения высокоэффективных институтов дальнего порядка, отвечающих общенациональной системе ценностей и конкурентоспособных в современном мире.

23 мая 1996 г.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!