 |
 |
 | ||||||||||||||
|
ДЕЛО О ПОГРОМЕ АНТИКЛЕРИКАЛЬНОЙ ВЫСТАВКИ В САХАРОВСКОМ МУЗЕЕ-ЦЕНТРЕС точки зрения обвиняемого (Ю.Самодуров)С точки зрения Церкви (В.Чаплин) С точки зрения правозащитника и законодателя (А.Шабад) С точки зрения адвоката (Ю.Шмидт)
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОБВИНЯЕМОГО
Директор Музея и центра им. А.Д.Сахарова Юрий Самодуров
Имеется много цивилизованных форм выражения своего несогласия с
чем бы то ни было - с действиями президента, правительства,
политических партий, общественных организаций. Это - критические
статьи в печати, пикеты, демонстрации, митинги. Но приходить и
громить, а потом говорить: "Мы сделали святое дело", нельзя.
Естественно, мы не хотим, чтобы тех, кто разгромил выставку,
лишали свободы, но мы хотим, чтобы суд признал их действия
хулиганством, какими бы мотивами оно ни объяснялось, и обязал
хулиганов компенсировать тот ущерб, который они нанесли помещению
музея, где мы были вынуждены сделать небольшой ремонт, из-за чего была
прервана нормальная деятельность музея. Сумма, которую требует
выплатить музей, небольшая - примерно пять тысяч рублей на шестерых.
И мы, и общественные организации обращались в Генеральную
прокуратуру, чтобы это дело было рассмотрено по существу, но получили
от помощника генерального прокурора ответ, что он не усматривает
никакого несоответствия закону в решении Замоскворецкого суда
прекратить дело против хулиганов. Теперь мы будем обжаловать это дело
в Верховном суде, потому что Московский городской суд трижды отказался
даже принять кассационные жалобы нашего адвоката, которого, кстати, не
пригласили на рассмотрение дела против хулиганов, что уже является
нарушением, достаточным для того, чтобы это дело пересмотреть,
поскольку мы - заинтересованная сторона. По закону, адвоката
заинтересованной стороны должны были пригласить на рассмотрение дела
хулиганов.
После Верховного суда, если будет необходимо, мы обжалуем это
дело в Европейском суде. (С нами работает группа защитников под
руководством Юрия Марковича Шмидта. В нее входят адвокаты,
специализирующиеся как раз на делах, которые рассматривает Европейский
суд.)
Ряд правозащитников тоже выступил с требованием отменить решение
о прекращении дела против хулиганов и рассмотреть его по существу. Они
объясняют, что выставочный зал - это не церковь, а церковь - не
выставочный зал, и что не все то, что уместно в церкви, уместно в
выставочном зале, и наоборот. Если бы какая-то часть работ с выставки
"Осторожно: религия" была показана внутри церковной ограды, то это,
конечно же, было бы вызывающим и намеренно оскорбительным поступком.
Но когда это показывается в выставочном зале, то смысл этого
заключается в том, чтобы дать художникам возможность свободно
представить свое собственное (подчеркиваю: собственное) отношение к
тем аспектам деятельности церкви, которые их волнуют или даже
возмущают.
Организатор погрома выставки священник Александр Шаргунов
наградил памятными грамотами и богослужебными книгами людей, которые
разгромили выставку, и выступил с предложением наградить их
правительственными наградами. Он также обратился к президенту нашей
страны и в комитет Госдумы по безопасности с требованием закрыть Музей
и центр Сахарова, поскольку музей и центр является экстремистским
сообществом, которое много лет поддерживает чеченских террористов,
бандитов, разлагает российскую армию. Это - явная ложь.
Соответственно, Правление музея и Правление Фонда Сахарова приняли
решение возбудить гражданский иск против священника Александра
Шаргунова, который своей ложью наносит ущерб деловой репутации музея.
Я не могу судить, насколько верующим человеком является
священник, организовавший разгром выставки. Это, может быть, страно
звучит по отношению к священнику, но дело в том, что, когда священник
лжет, такие вопросы возникают. А этот священник, говоря про музей и
центр, лжет. Так что, с одной стороны - бред, а с другой - против
музея возбуждено реальное уголовное дело.
Наше требование - прекратить это уголовное дело, поскольку у нас
есть убежденость в том, что все это дело высосано из пальца. И смысл
его - не в защите оскорбленных верующих. (Практически никто из них
выставку не видел, потому что за три дня работы ее посетили двадцать
человек.) Фактически это - один из эпизодов общей тенденции
клерикализации нашего общества и государства.
Экспертиза, на основании которой выстроено обвинение против музея
и центра, продолжалась около шести месяцев. Мы попросили предоставить
нам соразмерный срок (хотя бы два-три месяца) для того, чтобы
специалисты с нашей стороны могли дать свое заключение о правильности,
обоснованности тех выводов, к которым пришли эксперты со стороны
следствия. После того, как нам в этом отказали, наступила стадия
ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела. Чем мы теперь
вместе с адвокатами и занимаемся.
Для участия уже в судебном процессе, а не в предварительном
рассмотрении этого дела мы заявили нескольких
специалистов-консультантов. Это - религиоведы Юрий Левада (известный
социолог, защитивший докторскую диссертацию по религиоведению) и
Дмитрий Фурман. Специалисты в области современного искусства -
директор Государственного центра современного искусства Леонид
Бажанов, заведующий отделом современных течений Третьяковской галереи
Андрей Ерофеев, искусствовед из галереи М.Гельмана Елена Кикодзе и
директор Зверевского центра Алексей Сосна.
Мне кажется, что обвинительное решение суда на 90 процентов уже
предопределено, - исходя из того, каким образом следствие и суд
реагировали на наши предыдущие ходатайства, совершенно не рассматривая
их по существу, и из того, что было прекращено уголовное дело против
хулиганов, которые разгромили выставку.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЦЕРКВИ
Заместитель председателя Отдела внешних церковных связей
Московского патриархата протоирей Всеволод Чаплин
Я не думаю, что православным христианам стоит злоупотреблять
применением силы. Особенно в тех случаях, когда правомочность этого
сомнительна с точки зрения закона. Очевидно, решать, имело ли место
преступление как в первом, так и во втором случае, должны
правоохранительные органы и суд.
Но для меня также очевидно, что сама выставка была прямой
провокацией, нацеленной на то, чтобы оскорбить чувства граждан и либо
вызвать у них ответную реакцию, либо, по крайней мере, их реакцию
проверить, чтобы в дальнейшем перейти к еще более вызывающим
действиям. Я не вижу никакой разницы между оскорблением, с одной
стороны, религиозных символов, понятий, священных предметов и, с
другой стороны, оскорблением могил, оскорблением личности
человеческой, оскорблением символов государства. Наш закон
предусматривает ответственность за оскорбление религиозных чувств, но,
как мне кажется, закон должен быть более четким в отношении того, что
должно быть запрещено оскорбление дорогих для людей символов. Потому
что для верующего человека икона, имя Божие, другие символы, связанные
с верой, - более дороги, между прочим, чем собственная личность,
могилы умерших или символы государства. Поэтому любое оскорбление
религиозных символов и святынь должно, на мой взгляд, быть выведено за
рамки закона и за рамки приличий.
На этой выставке были представлены, конечно, разные работы, но
имелись среди них и работы, явно провоцирующие эмоциональную реакцию.
Например, было выставлено распятие, увешенное сосисками вместо
Распятого. Были выставлены кощунственно искаженные иконописные образы.
Были оскорбления в адрес Церкви, христиан. Бесспорно, в обществе
имеется определенное количество людей неверующих, в том числе активно
неверующих. Они, бесспорно, имеют право вести полемику (так же, как и
верующие люди имеют право вести полемику с неверующими), но эта
полемика должна вестись в цивилизованных рамках, в рамках взаимного
уважения, а не способом провокаций и оскорблений.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПРАВОЗАЩИТНИКА И ЗАКОНОДАТЕЛЯ
Председатель Совета Музея и центра им. А.Д.Сахарова, в бытность свою
народным депутатом РФ - один из разработчиков закона о свободе совести
Анатолий Шабад
Идет общее наступление реакции. Сахаровский центр - один из
последних очагов гражданского общества, и поэтому очень соблазнительно
с ним расправиться. Для этого решили воспользоваться организацией
данной выставки. Конечно, сама по себе эта выставка - не лучший
вариант борьбы за атеистическое мировоззрение. (Метод был выбран
неудачный.) Тем не менее, речь идет об уголовном деле.
Кстати, погромщиков этой выставки от уголовной ответственности
освободили, что вызывает полное недоумение в наше время, когда
религиозный экстремизм является одной из главных опасностей. Но если в
мире терроризм практикуется в основном околоисламскими организациями,
то здесь мы имеем проявление терроризма со стороны околохристианской
организации. И не надо думать, что это менее опасно, чем мусульманский
терроризм. Достаточно вспомнить преступления против культуры,
осуществлявшиеся христианскими фанатиками на протяжении веков.
Например, сожжение Александрийской бибиотеки с древними рукописями, в
которых шла речь о языческих богах. Или уничтожение всех майанских(?)
древностей. Этот совершенно невосполнимый ущерб культуре был нанесен
под лозунгом борьбы за чистоту христианского учения и против того, что
христианам казалось оскорбительным.
Погромщиков выставки в Москве, которых тоже можно в этот ряд
поставить, освободили от уголовной ответственности, а вот против
организаторов этой выставки завели уголовное дело о якобы разжигании
межрелигиозной розни. Эта статья - вещь очень опасная. Есть
конституция, которая гарантирует свободу совести, и это значит, что
положения этой статьи должны в юридическом смысле пониматься очень
узко и толковаться весьма ограничительно. Вместо этого следователь
заказал экспертизу искусствоведам, культурологам, историкам,
религиоведам с задачей установить, содержала ли эта выставка призывы к
разжиганию межрелигиозной розни. Тем самым он побудил их дать
расширительное, научное толкование понятия "разжигание межрелигиозной
розни", которое не имел ввиду законодатель. Правовое толкование
эксперты вообще не должны давать. Правовое толкование должны давать
правовые органы, и никаким экспертам это поручаться не может.
Выбор экспертов тоже был не случайным, и то, что они написали в
качестве экспертизы, является не экспертизой, а политическим
манифестом, пестрящим заявлениями типа "пора наказывать!". (Это - не
экспертиза, а манифест воинствующего клерикализма.) Сами будучи
верующими (что должно оставаться исключительно их личным делом), они
вышли далеко за рамки экспертизы, и часть своего заключения написали
не с научных позиций, а с религиозных. Кроме того, эти эксперты не
только выступили с клерикальных позиций, но и решили воспользоваться
данным поводом для того, чтобы свести свои давние счеты с определенным
направлением в искусстве, и не признали выставленные работы предметами
искусства. Но если вы не признаете их предметами искусства, то вы как
искусствоведы должны отказаться от осуществления экспертизы. А то
получается, что критика предметов искусства осуществляется ими с тех
же позиций, с которых в свое время судили Иосифа Бродского, не признав
его работу поэзией и осудив его за тунеядство. Похоже это и на процесс
Синявского и Даниэля, когда судебному исследованию подвергся предмет
литературы и поступки литературных персонажей.
Так что этот судебный процесс является прецедентообразующим для
процессов такого рода. На его основе складывается правовая практика,
которая и даст толкование понятия "разжигание межрелигиозной розни".
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АДВОКАТА
Председатель Российского комитета адвокатов в защиту прав человека
Юрий Шмидт
Сегодня в действиях по крайней мере определенного крыла Русской
православной церкви проявляется стремление к установлению диктата и
своеобразного тоталитаризма, и это дело является зеркальным отражением
такой ситуации. Это дело не имеет прецедентов в новейшей истории
России. Оно свидетельствует о том, что Русская православная церковь
или, по крайней мере, некоторые влиятельные силы в ней закусили удила.
Прогнило что-то в Русской православной церкви. Она не только
стремиться к подавлению всякого инакомыслия внутри себя, но начинает
предъявлять претензии и на то, что диктовать нормы социальной жизни.
В музее Сахарова была организована небольшая мирная выставка. На
ней были представлены работы, некоторые из которых могли не
понравиться верующим. Особенно - фанатично верующим людям, которые не
допускают никакого неканонического отношения к реликвиям и символам
христианства. Ни у что?! Целый ряд статей конституции закрепляет
свободу художественного творчества и право на свободу распространения
убеждений, в том числе религиозных и атеистических.
С моей точки зрения никакого состава преступления в действиях
обвиняемых, естественно, нет, потому что они действовали строго в
рамках конституции и законов России. Даже если считать, что работы
художников и сама концепция выставки, обозначенная словами:
"Осторожно: религия", задевают какие-то чувства наиболее
фундаменталистски настроенной группы людей, то им можно сказать только
одно: "Терпите".
Закон о свободе совести запрещает проповедовать атеистические
идеи в местах отправления культа. И если какой-нибудь
художник-постмодернист будет демонстрировать свои картины с элементами
нетрадиционного отношения к святыням и символам православия именно
там, то это вполне правомерно будет воспринято как оскорбление чувств
верующих. Но если художники (которые, кстати, в основном-то и не
выступают против религии, - они выступают против определенных
негативных явлений и в христианстве вообще, и в Русской православной
церкви в частности) демонстрируют свои работы в специальном
выставочном зале да еще называют свою выставку "Осторожно: религия",
то ты, если не хочешь, чтобы твои нравственные чувства страдали, туда
не приходи.
Но на эту выставки определенные люди пришли с заранее обдуманным
намерением ее разгромить. Они принесли с собой орудия погрома, краску.
И когда против них было возбуждено уголовное дело, мгновенно некой
группой церковных иерархов был организован нажим на
судебно-следственные органы. Были организованы публикации в газетах,
вышла специальная передача в рамках программы "Русский дом", в которой
безумные пастыри Шаргунов и Берестов, потрясая уголовным кодексом,
кричали с экрана примерно следующее: "Вчера на эту выставку пришли
шесть наших алтарников, а завтра, если не накажут негодяев, посмевших
оскорбить православие и верующих, мы выведем шесть тысяч!". Эта
передача началась с защиты погромщиков (против которых поначалу
возбудили уголовное дело), а закончилась обращением огромного
количества православных фундаменталистов в Государственную думу. У них
там есть свои лоббисты, которые повлияли на Государственную думу (по
большому счету, обманули ее) и обеспечили принятие специального
обращения к генеральному прокурору. В обращении прямо говорится о
надругательстве над святынями православия, об оскорблении чувств
верующих, о разжигании межрелигиозной вражды. Все это оказало
воздействие на прокуратуру, которая в конечном счете и возбудила
уголовное дело не против хулиганов и погромщиков, а против
организаторов выставки. Генеральная прокуратура спустила это дело в
московскую прокуратуру - и закрутилась машина.
В этом деле репрессивная мощь государства была обрушена на людей,
которые никаких законов не нарушали и действовали строго в рамках
конституции и гарантированных ею прав. Это, конечно, сугубо
политическое дело. Государству оказалось легче пойти на поводу у
фундаменталистов от православия и направить свою мощь против людей,
которые никакого преступления не совершали.
В заявленных нами ходатайствах мы продемонстрировали, что это -
абсолютное беззаконие, а также по сути разгромили экспертизу.
Парадоксальным образом получилось, что научную вроде бы экспертизу -
искусствоведческую, религиоведческую, социокультурную, психологическую
- провели абсолютно фундаменталистски настроенные дамы в количестве
шести человек, которые сделали свое заключение не с позиций науки и
искусства, а с фундаменталистских православных позиций. Читать их
заключение страшно. Это - мракобесие, это - средневековье. Экспертиза
должна проводиться независимыми людьми, которые обладают определенным
уровнем интеллектуальной - культурной и социальной - подготовки,
которые обладают специальными познаниями в своих областях. Привлекать
же этих дам к проведению экспертизы - это то же самое, что поручить
фашистам оценивать социально-нравственные начала книги "Майн кампф", а
представителям КПРФ или анпиловского крыла в коммунистическом движении
- подлинную социальную и политическую суть коммунистической доктрины.
Понятно, что всякое покушение на догмы зашоренными людьми, живущими по
этим догмам, расценивается как оскорбление их чувств.
После того, как мы написали целый ряд ходатайств, следствие
неожиданно для нас было продлено на два месяца, и дело, которое 1
марта должно было быть направлено в суд, пока еще остается в
прокуратуре. Что это означает для нас, мы пока еще не можем понять.
Последнее ходатайства, которое мы подали в начале марта, содержит
просьбу о прекращении дела за отсутствием состава преступления.
Какова реакция следствия на него, мы еще не знаем.
Заканчивая это ходатайство, я написал, что направление этого дела
в суд может привести к временному торжеству фанатиков и мракобесов от
Русской православной цекрви, но в конечном счете обернется их полным
поражением и огромным позором для России и ее судебной системы, потому
что об этом деле знают уже в Европейском суде по правам человека в
Страсбурге. (Там уже было проведены собеседования на эту тему.) Если
весь культурный, толерантный (словом, нормальный) мир узнает о том,
что в России могут происходить такие дела, это может привести к
перевороту в отношении к ней цивилизованного мира.
До того, как я принял участие в этом деле, я читал информацию о
нем в газетах и воспринимал эту всю ситуацию как анекдот, как глупость,
которая никаких последствий иметь не будет. Но когда людям было
предъявлено обвинение и я прочел заключение экспертизы (на девяноста
компьютерных листах), у меня волосы встали дыбом. Нельзя поверить в
то, что сегодня, в ХХI веке, в цивилизованном государстве возможно
такое! Это - охота на ведьм, это - инквизиция, это - средневековье в
полном смысле этого слова. Это - очень опасный симптом.
Конечно, такое дело не могло появиться еще четыре-пять лет назад,
потому что в обществе не было условий для этого. Сейчас, видимо, эти
условия появились. Это очень тревожно. Если дело будет направлено в
суд, я буду буквально криком кричать, потому что об этом надо кричать.
Пока погромщиков реабилитировали, а руководство музея привлекали к
уголовной ответственности, в Петербурге в конце февраля была
разгромлена другая выставка, которая называется, по-моему, "Подвижная
икона". Там так же пришли погромщики, разгромили выставку и спокойно
ушли. Это все означает, что позиция государства поощрительна по
отношению к мракобесию и тоталитарной составляющей в Русской
православной церкви.
Интервью взял Алексей Пятковский
|
|||||||||||||||
 |
 |
