Сейчас на сайте

Раздел ЯБЛОКО

Николай ПЕТРАКОВ, aкадемик

О Примакове жалею

В выступлениях президента и других наших политических лидеров, включая любимого мною Григория Алексеевича, прозвучало: вина премьер-министра в том, что он мало занимался реформированием экономики. Явлинский даже сказал, что правительство — это коллективный Брежнев. А господин президент — что стабилизация достигнута, но это — стабилизация нищеты. Откуда он это взял, каковы экономические результаты деятельности правительства Примакова? Вспомните, как при Черномырдине каждую десятую процента роста в микроскоп рассматривали, а за восемь месяцев правления Примакова результаты куда лучше, но пресса об этом молчит, прямо-таки какой-то журналистский заговор...

Что получил в наследство Примаков? Первое — это полная остановка и полный обвал рыночной инфраструктуры. Нам говорили все эти гайдаровско-черномырдинские годы: да, в производстве дело идет плохо, объем производства уполовинился, в сельском хозяйстве — тоже неважно, но зато мы создаем мощную рыночную инфраструктуру: систему банков, фондовых, товарных бирж. И за это надо заплатить падением экономических показателей. Но что произошло 17 августа 1999 года? Паралич и разрушение как раз рыночной инфраструктуры. Тут дело не в финансовом кризисе, а в том, что этот кризис показал: рыночные инфраструктуры построены на искусственной основе, это колосс на глиняных ногах, первое же дуновение финансового кризиса просто смело все.

Люди не могли не только забрать свои сбережения, они не могли свои зарплаты получить! У нас считалось одним из достижений, что теперь не в окошечке кассы зарплату получаем, а открывается снег в таком-то банке и вы можете пойти и снять с этого счета сколько хотите. Все расчеты между предприятиями шли через банки и тоже остановились. И на этих руинах что-то надо было делать. А тут еще резкое обесценивание национальной валюты и резкое обнищание людей — платежеспособный спрос сразу упал, возросли требования выплаты долгов по зарплатам, которые, кстати сказать, делал Черномырдин... И это все навалилось на Примакова.

Я посмотрел статистику. Статистика очень любопытная: задолженность по зарплате сократилась с октября 1998 года на 20 миллиардов рублей. Не менее любопытны данные объема производства. В марте 1999 года по отношению к февралю выпуск продукции и услуг базовых отраслей составил 115,3 %, объем промышленной продукции — 111%, инвестиции в основной капитал — 109,6 %, продукция сельского хозяйства — 132,9 % (ну, это сезонный рост, посевная пошла), коммерческий грузооборот предприятий транспорта — 114,1 %, железнодорожного — 116,3% и так далее. И это не только один март такой чудесный. Конечно, это не процветание, это вылезание из ямы — но с довольно высокой скоростью.

Конечно, Примаков не совершил никакого экономического чуда. Произошли две вещи. Первая, объективная — фактическая девальвация рубля привела к тому, что национальный товаропроизводитель стал конкурентоспособен иностранным импортерам хотя бы на своей территории. Когда курс был 6 рублей за доллар, импорт был очень дешев и наши, например, пищевая, текстильная промышленность, просто не могли конкурировать. Если выгодно завозить новозеландское масло — значит что-то не в порядке с курсом национальной валюты, потому что какая бы высокая ни была производительность труда у новозеландских фермеров по сравнению с нашим крестьянином, одни транспортные расходы чего стоят! Но по 6 рублей за доллар — выгодно! «Ножкам Буша» со всеми перевозками красная цена — 2 доллара за килограмм. При старом курсе по 12 рублей можно было продавать, ведь у наших птицефабрик минимальная себестоимость — 15 рублей. А как только доллар становится 10 рублей, 12 рублей, 24 рубля — при себестоимости 15-16 рублей уже выгодно производить свои ножки. Но этому процессу не надо было мешать. И Примаков не мешал. Он, как Кутузов, сидел и смотрел, что будет делать национальный товаропроизводитель при качественно новом уровне курса национальной валюты. Прыжок курса в четыре раза, с 6 до 24 рублей за доллар стал выгоден для национального производителя, работающего, в первую очередь, для потребительского рынка. Сыграло роль и то, что за последние годы наши производители научились современным технологиям.

Второе — то, что Примаков не очень дергался. Всякий реформаторский зуд в качестве обратной волны рождает неуверенность в предпринимателе. Говорят: «Налоговую систему менять!» В какую сторону? Одна фракция так предлагает, другая — так, сначала такие налоги установят, потом — другие. В этой обстановке рыночная самоорганизация в принципе невозможна. Установили одни правила игры — через три месяца меняем их, еще три-четыре месяца проходит — опять меняем. Наши статистики стали считать индекс предпринимательской уверенности. Только в последние месяцы, начиная с февраля, он стал положительным: предприниматели почувствовали стабильность.

Но это устроило не всех. Результат известен.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!