 |
 |
 | ||||||||||
|
Владимир Лысенко[1]:Только будучи вместе, демократы способны стать реальной политической силой- Обрисуйте своё видение процесса объединения демократов с трёх точек зрения - его нынешнего состояния; своих представления о том, каким должен быть его характер; с точки зрения прогноза его результатов. - К сожалению, демократы являют собой самую сложную часть политического спектра, представители которой, за некоторыми исключениями, никогда не могли ни о чём договориться друг с другом. Демократическое движение на сегодняшний день достаточно раздроблено, и относящиеся к нему несколько политических партий, к сожалению, с огромных трудом находят между собой общий язык. По моим прогнозам, требования драконовских законов о политических партиях и о выборах смогут выполнить, скорее всего, только три партии - СПС, “Яблоко” и Республиканская партии России. Последняя из них переживает сейчас фактически второе рождение. С приходим в неё целого ряда таких известных политиков, как Владимир Рыжков, Михаил Задорнов, Валерий Зубов, она начала резко прибавлять и по многим количественным и качественным показателям догонять СПС и “Яблоко”. Её большое преимущество перед СПС и “Яблоком” заключается и в том, что она выступает в роли “новой” партии, которая не надоела всем и не навязла в зубах. Ведь в 2003 году наши избиратели отвергли продукт, представленный СПС и “Яблоком”, сказав, что продукт этот несвежий, что он плохо пахнет и что покупать его больше не будут. Поэтому первой нашей задачей сейчас мы считаем обновление партии, то есть создание нового продукта - более современного и высококачественного, который бы не повторял старых ошибок и опирался бы на новую идеологию. И наша партия занимается созданием такого продукта. Вторая по значимости задача - объединение демократических сил. Понятно, что если мы сумеем создать одну мощную демократическую партию на базе обновлённой Республиканской партии, то тогда наши шансы на успех будут очень высоки. Если же мы опять пойдём на выборы двумя-тремя фронтами, как это бывало на всех предыдущих выборах, то тогда голоса наших избирателей будут распылены, и шансов преодолеть 7%-ый барьер у нас не останется. Поэтому мы активно вели переговоры об объединении в преддверии выборов в Московскую городскую думу. Первоначально был даже подписан документ (он у меня имеется), в котором Белых, Хакамада, Рыжков и Грачёв от имени четырёх партий заявили о том, что на московские выборы они идут блоком, что платформой для участия в выборах станет Республиканская партия России и что первое место в нашем списке займет либо Хакамада, либо Белых. Но в последний момент что-то изменилось (я не знаю причин возникновения этой интриги), и СПС переориентировался на “Яблоко”. Я так понимаю, что ими снова (как и на предыдущих выборах) была достигнута договорённость с Лужковым о том, что тот будет готов пропустить эти партии через 10%-ый барьер при условии, что избранные депутатами демократы будут полностью лояльны ему. - Может быть, СПС подписал первоначальное соглашение о создании блока четырёх партий именно с целью оказания давления на “Яблоко”: мол, если “Яблоко” не примет наших условия, то тогда в выборах депутатов Мосгордумы примет участие “объединённый демократический блок”, способный отнять у “Яблока” немало голосов? - Вполне возможно, но, скорее всего, СПС понимал, что если “Яблоко” пойдет самостоятельно без СПС, РПР и других демократических партий, то шансов пройти в Мосгордуму не будет ни у кого. В принципе мы поддержали состоявшееся объединение исходя из того, что раз не получается ничего другого, то пусть будет хотя бы такое. В то же время мы понимаем, что если бы во главе этого объединения на выборы пошли наши лидеры федерального уровня - Рыжков, Хакамада, Явлинский, Белых - то это стало бы событием для России, и люди бы тогда увидели, что мы все вместе, что мы - едины. Но “Яблоко” категорически отказалось ставить в этот список своих лидеров, - Явлинский, по-видимому, боялся не пройти 10%-ый барьер и в этом случае совсем уйти в политическое небытие. Поставив во главе списка малоизвестных депутатов, участники этого соглашения во многом “опустили” идею объединения, в связи с чем сегодня она не пользуется большой поддержкой москвичей: по последним опросам, этот блок поддерживают лишь около 9 процентов москвичей, тогда как на прошлых выборах “Яблоко” и СПС набрали в сумме около 13 процентов голосов. Мой прогноз на 2007 год таков: скорее всего, та партия, которая станет наиболее сильной, которая будет иметь наиболее высокий уровень поддержки избирателей России, и выступит в роли объединителя. В неё и должны будут войти представители других демократических партий. Или, во всяком случае, она станет диктовать условия создания такой коалиции на базе одной из партий. Пока же все три партии находятся примерно в равных условиях. После того, как они подтвердят наличие у них 50-ти тысяч членов, оставшийся до выборов год будет посвящён гонке вокруг того, какая из этих трёх партий окажется наиболее современной, эффективной и востребованной. - Говоря о своей партии, Вы не упомянули о важном для темы нашего разговора событии - состоявшемся на днях объединении её с Единой народной партией солдатских матерей. - Да, действительно, республиканцам первым удалось достичь довольно важного промежуточного результата и договориться об объединении с Партией солдатских матерей. Кстати, самые лучшие отношения с её активом сложились именно у меня, поскольку мы очень давно начали вместе заниматься Чечнёй: я неоднократно ездил туда вместе с матерями и даже вытаскивал (ещё в 94-м году) наших солдат из плена у Дудаева. Эта партия походила на невесту на выданье, - ей предлагали объединение и СПС, и “Яблоко”, но она предпочла Республиканскую партию Россию как ту партию, которая вместе с ними сделала много позитивного. Кроме того, солдатские матери считают нашу партию более молодой и демократичной, менее законсервированной и авторитарной и не подчинённой одному олигарху или партайгеноссе. (Как это имеет место у наших коллег). Мы договорились о том, что Партия солдатских матерей войдёт к нам на правах фракции. Я думаю, что это первый такой позитивный пример, за которым последуют и другие. Так, уже два месяца мы ведём переговоры о вхождении в состав Республиканской партии с Ириной Хакамадой. Если бы кроме солдатских матерей в Республиканскую партию вошла бы также партия Ирина Хакамада, то это был бы очень серьёзный звонок для СПС и “Яблока”. Так что сейчас инициатива в определённой степени оказалась в наших руках, и мы надеемся и в дальнейшем усиливать своё воздействие на политический процесс. Тем более, что у нас сейчас появилась совершенно новая программа, включающая те приоритеты, которые очень хорошо воспринимает население. 14 октября республиканцы в 14-ти субъектах РФ провели массовые мероприятия - митинги, пикеты - посвящённые трём приоритетам Республиканской партии. Первый приоритет: “2005 год - без повышения тарифов на газ, электроэнергию и жилищно-коммунальные услуги”. Второй приоритет - образовательный кредит: “В следующем году - 100 тысяч кредитов для наших молодых граждан”. Реализацию этой идеи активно поддержал глава Ассоциации российских банков Тосунян, с которым мы вели переговоры и который сказал, что готов договориться с банками о том, чтобы те выдавали отличникам, желающим получить перспективную специальность, соответствующие суммы с десятилетним сроком погашения. А проценты банкам будет выплачивать государство. Третий приоритет - борьба с бюрократизмом чиновничества. В Госдуму внесен закон, который устанавливает жесткую обязанность госслужащих выдавать информацию не только по запросам депутатов, но и граждан. (По всем трем приоритетам депутаты-республиканцы уже внесли в Госдуму соответствующие законопроекты, которые будут вскоре рассмотрены.) И надо сказать, что с этими тремя приоритетами мы сейчас довольно неплохо стали повышать свое влияние в провинции. - Я знаю о том, что Партия солдатских матерей получила свою долю мест в Политсовете РПР. На каких условиях сможет войти в состав последней партия Хакамады? - Естественно, что те партии, которые захотят войти в состав РПРФ, получат свою долю мест в Политсовете. Ты, наверное, знаешь, что у нас сейчас нет должности ни председателя партии, ни сопредседателей. Мы специально не предусмотрели в уставе наличие таких должностей с тем, чтобы все заинтересованные в объединении силы смогли свободно и на равных условиях войти в состав Республиканской партии и начать вместе с нами коллегиально принимать все решения. Мы с Володей Рыжковым в этом направлении работаем уже более полугода, и никаких коллизий в этом отношении пока не возникало. Совершенно очевидно, что объединение с этими партиями поможет Республиканской партии также набрать нужную численность членов, потому что 50 тысяч - это большая цифра. Мы уже собрали 25 тысяч, и маховик приёма новых членов сейчас начал энергично раскручиваться. Так что приход и солдатских матерей, и “Нашего выбора” Ирины Хакамады поможет нам и увеличить численность членов, и “закрыть” те регионы, где у нас организации либо слабы, либо их вообще нет. (Например, в Еврейской автономной области у солдатских матерей очень сильная организация.) Если бы в нашу партию вошла Ирина Хакамада, то мы бы имели региональные организации практически во всех субъектах федерации. - Вчера в эфире радио “Свобода” Рыжков настаивал на том, что Ваша партия уже имеет 50 тысяч членов и что только в одной Москве их - 30 тысяч. Последняя цифра представляется мне совершенно фантастической, не говоря уже о том, что она является абсолютно бессмысленно с точки зрения регистрации партии... - Ты сам это слышал? - Да. Дважды - утром и вечером. ...Таким образом, Вы предупредили мой вопрос о том, преследует ли РПРФ в процессе объединения демократов кроме идеалистических ещё и какие-либо прагматические цели. - Позавчера в Независимом пресс-центре прошла наша пресс-конференция с участием солдатских матерей, и Володя сказал как раз о наличии у нас 25-ти тысяч членов. Что касается 30 тысяч в Москве, то мы действительно уделяем столице огромное внимание, понимая, что здесь мы может привлечь очень большое число сторонников и новых членов партии. - Я думаю, что накануне 15-летия РПРФ было бы оправданным спросить о том, имела ли когда-нибудь эта партия собственное политическое лицо. Ведь создавалась она как организация либерального крыла коммунистов, продолжала своё существование просто как либеральная партия, затем она объединилась с консервативным (или даже ультра-консервативным) движением Бориса Фёдорова “Вперёд, Россия!”, теперь вот - с правозащитной по своей сути Партией солдатских матерей, а в будущем собирается принять в своё лоно либеральную (или даже ультра-либеральную) партию Ирины Хакамады. Напрашивается вопрос о всеядности (или, если угодно, безликости) партии, с лёгкостью объединяющейся с представителями самых разных политических флангов. - Известно, что в политике нет друзей, а есть только интересы. Ты знаешь, что с 90-го года сохранились только две партии - ЛДПР во главе с Жириновским и РПРФ во главе с Лысенко... - Уже не с Лысенко. - ...С Лысенко и его соратниками, а все остальные постоянно ходили по рукам. Поэтому и сказать о наличии своего политического лица можно только применительно к этим двум партиям. Конечно, на разных этапах наша партия имела разных союзников и двигалась не всегда в одном и том же направлении. Первоначально Республиканская партия тяготела к социал-демократии, что естественно, поскольку она вышла из КПСС. И мы тогда почти объединились с социал-демократами Олега Румянцева, но в последний момент сопредседатели партии Шостаковский и Яковенко встали в позу и заявили о том, что мы - либералы, в результате чего это объединение не состоялось. На выборах 93-го года республиканцы разделились, расколовшись на две половины, одна из которых пошла в Государственную Думу вместе с “Яблоком”, а другая - с “Выбором России”. В 96-м году (на самом деле, в 95-м, -АП), как ты помнишь, у нас был союз (больше под социальными лозунгами) с Александром Гуровым и Эллой Памфиловой и теми же солдатскими матерями. А на последние выборы мы пошли вместе с Похмелкиным и Фёдоровым, который работал в правительстве Гайдара и занимал в демократическом движении правый фланг. Сейчас наш курс, я думаю, можно назвать либеральным с элементами социальной политики. Мы являемся достаточно последовательной оппозиционной партией, правда, без того радикализма, которым сегодня отличается Гарри Каспаров. Как чемпион мира по шахматам он борется в основном с президентом... - Как до этого долгое время боролся с президентом ФИДЕ Кампоманесом. - Что то вроде этого. Так что судьба партии была, действительно, сложной. Я как политик всегда являлся человеком компромиссным, не умеющим добывать деньги и давать взятки. В чём меня мои соратники порой упрекали, говоря: “Ну чего ты в Кремль не сходишь? Тогда у нас давно бы всё было”. Могу тебе сказать, что в Кремль я ни разу не ходил. Так что харизматические качества у меня, наверное, не присутствуют в той степени, какая необходима для больших партийных побед. Поэтому с приходом в партию новых людей я реально оцениваю своё место в ней, отдавая пальму первенства Владимиру Рыжкову и понимая, что у него есть действительно хорошие возможности поднять партию и вместе с нею всё демократическое движение. - Каким конкретно образом (то есть как чисто технологически) должен, по-Вашему, происходить процесс “окончательного решения вопроса” об объединении трёх крупнейших демократических партий? Поскольку блоков на выборах создавать больше уже нет возможности, значит речь может идти только об их организационном слиянии? - Реально могут иметь место два подхода - сверху и снизу. Под понятием “сверху” я имею в виду попытку достижения лидерами и партийной элитой компромиссных условий, которые бы устроили объединяющиеся партии. Но этот путь крайне сложен. Например, очень трудно себе представить вступление в Республиканскую партию “Яблока” во главе с Григорием Алексеевичем [Явлинским]. Ты знаешь, что скорее, как говорил турецкий султан, небо упадёт на землю, чем “Яблоко” вступит в Республиканскую партию. Поэтому я полагаю, что, скорее всего, будет использован второй вариант объединения - снизу. Мы почти каждую неделю ездим по регионам. Работаем с широким спектром региональной элиты. Часто встречаемся и с представителями региональных организаций других политических партий. И могу сказать, что на имя Рыжкова очень хорошо откликаются и СПСовцы, и “яблочники”, и сторонники Хакамады. Но они все, конечно, ждут, чья возьмёт - кто будет иметь успех на местных выборах, у кого окажется сильнее политический ресурс, кому больше денег дадут финансовые структуры, кто выйдет в лидеры опросов общественного мнения. Объединение может произойти и, исходя из того, какая партия станет самой многочисленной. Часть региональных организаций этих партий к нам сейчас уже переходит, и Иваненко даже упрекал Рыжкова за то, что тот ездит по стране и переманивает к себе представителей “Яблока”. На это Рыжков ответил: “Да, у нас в Иркутске прошла встреча с участием тысячи человек, после которой часть людей из СПС и “Яблока” заявили о том, что вступают в Республиканскую партию. Пожалуйста, пусть Григорий Алексеевич тоже ездит и выступает”. Так что сейчас между нашими партиями происходит открытая политическая конкуренция за демократический электорат. - А зачем “Яблоку” вступать куда-либо? Это - самодостаточная партия, которая сама может претендовать (и уже делает это) на то, чтобы к ней присоединялись другие организации. (О выработанных для этого условиях см. интервью С. Митрохина, - АП.) То же самое, наверное, может сказать и СПС. - «Яблоко» было, есть и будет партией одного человека, пик популярности и доверия к которому уже прошел. Поэтому “Яблоко” не сможет в одиночку преодолеть 7% барьер. Что касается СПС, то его тянет назад Анатолий Борисович Чубайс. На своём последнем съезде СПС устами Белых объявил о том, что переходит в оппозицию существующему режиму, но в действительности эта оппозиция является половинчатой: СПС в чём-то критикует Путина, но реального жёсткого несогласия с курсом последнего мы не видим. По всем опросам, проведённым службой Левады, 24% россиян готовы проголосовать за демократов в том случае, если на выборах выступит новая партия с новыми лидерами. При этом за такую партию проголосуют только 2% избирателей в том случае, если она будет создана на базе СПС, и 3% - если на базе “Яблока”. То есть совершенно очевидно, что избиратель на эти партии ставить не собирается и что вряд ли они смогут набрать более 7% где-либо ещё кроме Москвы и двух-трёх крупных городов. Общаясь с представителями этих партий, я вижу, что сами они это тоже хорошо понимают. Но в силу инерции и из-за того, что их региональные организации не сами добывают себе деньги, а им чаще всего присылают их из центра, эти партии будут тянуть с объединением до последнего и, скорее всего, пойдут самостоятельно на выборы, даже понимая, что могут всё угробить. - И всё-таки: РПРФ делает ставку на привлечение в себе отдельных членов этих партий или же целых региональных организаций? - Сейчас пока идёт процесс перехода их отдельных представителей. Но Алексей Захаров, ушедший из “Яблока” и вошедший в состав руководства Республиканской партии, очень активно работает сейчас с “яблочниками” в регионах. С лидерами ряда отделений партии “Яблоко”, которым в принципе очень нравится обновлённая Республиканская партия и которых я не стану пока называть, мы несколько раз собирались в Подмосковье. Они говорят: “Как только мы увидим, что вы - сильнее и что у вас имеются реальные шансы попасть в следующую Думу, то мы вместе с нашими организациями сразу же будем готовы перейти в вашу партию. Но пока ситуация с вашими возможностями непонятна, мы продолжаем оставаться на месте, будучи формально лояльны своему лидеру”. Вообще, недовольство в “Яблоке” за последние годы (особенно после поражения на выборах) заметно усилилось. Растёт и критика патерналистских методов руководства этой партией. Хотя Григорий Алексеевич везде и говорит о том, что у него в партии давно 80 тысяч членов, я думаю, что он как в 2003 году эти 80 тысяч набрал, так они и продолжают у него лежать где-нибудь в сейфе в большой папке под тремя замками. Понятно, что из тех 80-ти тысяч, что там записаны, реально что-либо делать - активно участвовать в политических процессах и выборах - будет на порядок меньше людей. Хотя Григорий Алексеевич и говорит о том, что “Яблоко” сейчас перебиваются с хлеба на воду за счёт добровольных пожертвований простых граждан, присылающих по 3, по 10 рублей, понятно, что с таким ресурсом решить проблему победы на выборах невозможно. Так что реальный ресурс “Яблока” постоянно уменьшается. - Вы не ответили на мой вопрос о том, каким конкретно образом РПРФ надеется сократить количество демократических партий, способных принять участие в следующих выборах. Неужели речь идёт о расчёте на физическое истощение своих конкурентов, то есть на попытку переманить у них столько людей, что в результате эти партии не смогут предъявить Минюсту требуемые 50 тысяч членов и автоматически потеряют право на участие в выборах? - Нет. Мы такаю задачу не ставили и даже не обсуждали её. Наша задача состоит, прежде всего, естественно, в том, чтобы усиливать саму Республиканскую партию - увеличивать её численно (в первую очередь за счёт граждан, не состоящих в этих двух партиях) и расширять её социальную базу (в частности, сделать так, чтобы на неё сделал ставку средний бизнес). Конечно, мы подберём часть людей, состоящих в тех пяти-шести демократических партиях, которые распадутся к этому времени - Консервативной партии Волкова и Харичева (речь идёт о Конституционно-демократической партии, ещё полгода назад вошедшей в состав Народной партии, в Политсовете которой упомянутые лидеры получили места, - АП), Социал-демократической партии Кишенина и других. Но главная наша надежда – на наш напор, натиск, энергию. И если наши конкуренты смертельно устали и им уже всё это надоело, то наша партия находится сейчас на подъёме. Пришедшие в неё Рыжков и Зубов вместе со “старыми” республиканцами активно сейчас “пашут” - ездят каждую неделю по российским регионам. Кстати, выступая там с лекциями, я всегда задаю аудитории вопрос о том, кто бы подошёл на роль лидера демократического движения. В ответ чаще всего называют Рыжкова. При этом говорят о том, что Володя - молодой, энергичный, очень популярный в целом ряде регионов, хороший оратор. Называют также Хакамаду, но ей несколько сложней: она – женщина. Что же касается Белых, то люди в России его ещё мало знают. А вот Григория Алексеевича почти не видно и не слышно. - В общем, из нашего интервью я делаю неутешительный вывод: всё говорит за то, что и на следующие выборы демократы пойдут как минимум тремя колоннами. (Если только каким-то другим партиям не удастся скооперироваться и создать четвёртую.) - Вероятность этого сохраняется. Но я очень надеюсь на то, что чувство самосохранения демократов окажется выше, и они, скрипя зубами, всё-таки пойдут друг другу на уступки. Только будучи вместе, демократы способны стать реальной политической силой. Иначе – политическая смерть! Беседовал Алексей Пятковский. 19 октября 2005 г. Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|||||||||||
 |
 |
