Сейчас на сайте

Выступления в Государственной Думе члена Государственного Совета Владимира Вернадского по вопросу о смертной казни. 1906 - 1907 гг.

"Речь", 27 июня (10 июля) 1906 г., № 110. [Газета "Речь" – главный партийный орган конституционно-демократической партий. Газета "Речь" издавалась в Петербурге с 23 февраля 1906 г. под редакцией П.Н. Милюкова и И.В. Гессена. Закрыта по решению Петроградского Военно-революционного комитета на следующий день после Октябрьского переворота, 26 октября (8 ноября) 1917 г. Затем, неоднократно меняя название, выходила до августа 1918г].

Месяц тому назад - 16 мая 1906 г. - Государственная Дума единогласно приняла законопроект об уничтожении смертной казни[1]. Но дальнейшего движения этот законопроект получить не мог, так как министерство Горемыкина[2] нашло вопрос неясным и захотело воспользоваться своим законным правом дать ответ на него через месяц. В течение этого месяца министерство готовилось к ответу, а в стране продолжались на прежнем основании суды, произносились смертные приговоры, совершались казни. За этот месяц было казнено несколько человек, в том числе были несовершеннолетние, мальчики; приговоры совершались прежним архаическим порядком. Произносившие их суды таковы, что ни один беспристрастный и вдумывающийся человек не мог быть уверен, что наказываются действительно виновные, что смертная казнь совершается не над невинными людьми.

Лилась кровь, а министерство думало. И через месяц, в заседании Государственной Думы 19 июня 1906 г., министр юстиции дал, наконец, обещанный ответ на законопроект Думы. Ответом этим была его легкомысленная речь в защиту смертной казни[3]. Когда ее читаешь теперь в стенографическом отчете, не знаешь, что это? - насмешка над русским обществом и Государственной Думой или результат светски-легкого отношения к государственным обязанностям?..

Государственная Дума в том же заседании, не теряя ни одного дня, приняла единогласно прежний законопроект об уничтожении смертной казни и направила его в Государственный Совет. Прошло 8 дней, и, наконец, 27 июня этот законопроект поставлен на обсуждение Совета.

Какой ответ даст Государственный Совет? Остановит ли он льющуюся по всей России кровь, поможет ли сбросить с нашей страны позор непрекращающихся легальных убийств? Или станет наперекор горячему стремлению страны, войдет в ряды вершителей кровавых дел?

То или иное отношение его к этому первому законопроекту Государственной Думы имеет огромное политическое значение. И есть для него только два пути, только два ответа. Один - принять думский проект целиком и этим путем остановить кровавые казни и убийства. Другой — отклонить или изменить его, т.е. сохранить легальные убийства в большем или меньшем размере.

Время прошло, и постепенные, промежуточные решения стали невозможны. На деле, в XX веке страна пережила ужасы прошлых, давно отошедших в историю времен. Она увидела и поняла, что значит дать в руки современной русской власти право жизни и смерти. В результате этого явились сотни трупов, законно убитых людей - взрослых и детей, не считая оставшихся безнаказанными массовых и единичных убийств, совершенных органами власти — генералами Мином, Риманом, Меллер-Закомельским, Ренненкампфом, Орловым и другими их сподвижниками, - убийств, поражающих своей жестокостью и бессмысленностью...[4]. Эти убийства могли быть совершены только потому, что в стране признавалась смертная казнь, -их бы не было, если бы смертная казнь у нас была отменена, они явились упрощенной формой смертной казни в руках распущенных служителей дезорганизованной государственной власти.

Сотни казней, сотни легально и безнаказанно убитых людей в течение немногих месяцев, в XX веке, в цивилизованной стране, в образованном обществе! Если бы нам сказали об этом, как о возможном и вероятном, несколько лет тому назад — мы сочли бы это дикой фантазией. Когда в некоторых кругах русского общества, перед наступлением революции, носился страх ее кровавых дел - этот страх обращался в сторону революционеров. Революция пришла, и оказалось, что правительственная власть стоит далеко впереди их, что на ее совести несравненно больше крови и больше убийств, чем на совести революционных фанатиков или боевых организаций тайных партий... И занесенная кровавая рука власти не останавливается. Правительственный террор становится все более кровавым.

Это орудие должно быть отнято у власти. Смертная казнь должна быть бесповоротно и окончательно отменена. В защиту ее не слышно никаких разумных доводов, ее сторонники молчат - в них говорит лишь чувство отмщения и возмездия, лишь рутина и умственная беспомощность.

Прошло почти 150 лет, когда во второй половине XVIII века началась борьба науки и научного мышления с смертной казнью, этим пережитком варварства. Прошло почти полтораста лет, когда свет знания и научный анализ начали изменять бессознательно сложившиеся формы государственной жизни. Смертная казнь в самых жестоких и суровых формах была выработана историческим ходом жизни, в своей непосредственности не знавшей ни добра, ни зла - этих созданий человеческого сознания. И когда научная мысль - сперва в лице Беккарии[5] - открыла перед всеми ужас того, что все видели и с чем все мирились, как с чем-то неизбежным и потому естественным, когда она показала, что во власти человека изменить все это, — царство смертной казни кончилось. То, что не удалось сделать религиозному сознанию в течение многих столетий, не удалось произвести христианству, того достигла научная мысль в течение нескольких десятков лет, при самом начале своего расцвета. Ограничение смертной казни, изгнание в область далекого предания пыток и легальных истязаний - это великая заслуга науки и научного мышления. Безумно думать, что эти исчадия варварства - хотя бы только в форме смертной казни - в каком бы то ни было виде — могут быть сохранены и оправданы в наше время, в XX веке, когда наука и научная мысль охватывают все стороны жизни, проникают в народные массы, вносят свет в самые темные закоулки государственного механизма. Наука не имеет материальной, физической силы, она действует только разумом, она только подвигает человеческую мысль и человеческое сознание - но горе тем, кто становится на дороге ее победоносного шествия.

Смертная казнь, легализированное убийство не выдержали научной критики, не могут быть терпимы ни в одном государстве. В такие времена, как наше, когда потоки крови возбудили народную совесть и пробудили научную мысль, их дальнейшее сохранение грозит опасностью государству, ибо оно дезорганизует и унижает правительственную власть, вызывает чувство мести и негодования в широких слоях русского общества. Смертная казнь выродилась у нас в правительственный террор, а этот белый террор вызывает красный террор со всеми его последствиями. И нет никакого иного выхода из сети убийств и потоков крови, как прекращение легализированных убийств, как уничтожение смертной казни.

"Новь", 11 января 1907 г., № 18.

Вчера в "Нови" были приведены выдержки из исчислений д-ра Жбанкова (в "Веке") о результатах применения смертной казни в России за прошлый 1906 год. По этим цифрам, далеко не новым, с 1 января 1906 по 1 января 1907 гг. казнено 1496 человек. Едва ли был другой период в русской истории, когда бы так беспощадно применялась эта форма наказаний, столь противоречащая нравственному и религиозному чувству современного человечества и столь вредная и бесплодная в государственном отношении. 1005 человек казнено с 1 августа, после роспуска Государственной Думы[6]...

19 июня 1906 г. Государственная Дума приняла законопроект о полной отмене смертной казни в России; законопроект этот был обсужден в Государственном Совете; на 10 июля было назначено окончательное заседание комиссии Государственного Совета для подписания доклада, а на 12 июля было назначено заседание Государственного Совета для окончательного обсуждения законопроекта Государственной Думы. Но Дума была распущена[7], и 9 июля оба эти заседания были отменены...

Комиссия Государственного Совета должна была представить в Совет два мнения: — одно большинства, другое - меньшинства, отдельное мнение одного члена комиссии (пишущего эти строки), всецело присоединявшегося к законопроекту Государственной Думы. Как мнение Комиссии, так и отдельное мнение одного ее члена должны были поступить на обсуждение всего Совета 12 июля. Если бы, как все показывало, Государственный Совет согласился с большинством комиссии, то дело пошло бы в смешанную комиссию Государственного Совета и Государственной Думы для выработки соглашения...

Трудно предвидеть, чтобы в конце концов было выработано, но несомненно, в результате законодательной работы явилось бы не усиление смертной казни, как это произошло в период властвования министерства Столыпина, но ее ослабление, если не полное прекращение. Так или иначе, и большинство комиссии Государственного Совета стояло на ясном сознании вреда смертной казни. Оно полагало, что "не подлежит сомнению, что смертная казнь находится в противоречии с высокими началами христианской любви, сострадания и гуманности. Она, несомненно, является крайней мерой карательного воздействия, жестокого и непоправимого. Вопрос о смертной казни породил огромную литературу. Большинство выдающихся криминалистов высказалось совершенно определенно против сохранения смертной казни, доказывая, что она не приводит к ожидаемым последствиям, не столько устрашает, сколько ожесточает и даже нередко порождает все новые и новые преступления". Исходя из этих соображений, комиссия сводила применение смертной казни к совершенно исключительным, редко встречающимся случаям (нап[ример], за покушение на Особу Государя Императора) и считала необходимым строго ограничить ее применение при действии исключительных законов случаями, обставленными рамками закона, во время вооруженного восстания и убийств...

Как все это далеко от военно-полевых "судов", от тысячи казненных после роспуска Думы! Едва ли кому-нибудь из членов комиссии представлялось в это время, какой страшный смысл скрывается за каждым ее суждением...

Долго ли будет литься кровь? Какая дальнейшая судьба постигнет законопроект Государственной Думы? В газетах промелькнуло известие, что "все законопроекты", поступившие в Государственный Совет из первой Думы, должны вернуться во вторую. Но таких законопроектов только один. Вопрос идет только о законопроекте об отмене смертной казни. Кому надо еще оттягивать дальнейшими "разъяснениями" отмену учреждения, заливающего страну человеческой кровью, позорным пятном лежащего на нашей родине?

Человеческая личность представляет самое драгоценное и неотъемлемое, что может быть найдено в мире. Она тесно связана с человеческим сознанием - все лучшее и дорогое сосредоточено в ней. Никто не может и не должен посягать на ее существование. В конце концов, ради ее сохранения и ее развития, идет вся вековая работа человечества. Ужасно и не может быть оправдано никакими практическими соображениями отдельное убийство, не имеет оправдания террор, но еще ужаснее, когда формы государственной жизни легализируют убийство одним человеком другого человека.

В жизни большинства государств еще нет легальной отмены смертной казни, но она отменена там фактически, жизнью - ибо ее применение становится все более редким и исключительным. Едва ли во всех государствах мира, вместе взятых, в течение года исполнено столько смертных приговоров, сколько их применено в России в те тяжелые месяцы, которые прошли после роспуска Думы. Когда там - в более счастливых государствах Запада и Дальнего Востока - подымается вопрос об отмене смертной казни, он не имеет того трагического и кровавого значения, какое он имеет у нас. У нас дороги каждые недели, так как ежедневно несколько человек легально лишаются жизни. У нас не теория, а тяжелая проза жизни требует немедленного обсуждения закона о смертной казни, 20 февраля, при открытии сессии Государственного Совета. И так уже до 20 февраля прольется море крови.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!