Домашняя заготовка выступления В.Игрунова на семинаре в Берлине 12-13 марта 2007 года

"...включение Ирана, как и Индии, в общематериковый экономический континуум неизбежно..."

Россия, безусловно, является важным игроком в Черноморском регионе. Реализация политики соседства вряд ли возможна при игнорировании интересов России. Столкновение интересов между политическими акторами в этом регионе уже содействовало росту нестабильности и способно в дальнейшем в еще большей степени дестабилизировать весь регион, особенно на его юго-востоке. С одной стороны, защищая свои национальные интересы, Россия готова действовать решительно и даже грубо, с другой стороны, противодействие российским интересам способно не только разрушить стабильность, но и при определенных условиях  привести к дезинтеграции самой России, что крайне негативно скажется на всем Южном Кавказе, а также на Украине и глубоко затронет интересы всей Европы.

Каковы же главные интересы России и ее соперников в Черноморском регионе?

Во-первых, Россия страна, идентифицирующая себя с европейской традицией, имеющая длительную историю вовлеченности в европейские дела и, в силу этого, твердо ориентирующаяся на европейское сотрудничество и европейские ценности. Даже наиболее антизападные идеологи и политики России говорят о синтезе европейских и азиатских начал в российской культуре, в то время как противостояние азиатским традициям гораздо более укоренено в ментальности ее элит.

Во-вторых, экономика России находится в зависимости от европейской экономики и потому, что экспорт энергоносителей в Европу обеспечивает поступления наиболее значительной части бюджета, и потому, что модернизация российского производства и всех сфер жизнеобеспечения и организации общества имеет источником западный, прежде всего, европейский опыт.

В силу этого Россия заинтересована в «широкополосном» доступе в Европу, включающем стабильные транзитные пути для товаропотоков и перемещения граждан, устойчивые и открытые рынки, каналы для интенсивного интеллектуального обмена и сотрудничества. Именно поэтому  Россия заинтересована в дружественных политических режимах западнее своих границ, в тесных, желательно, союзнических отношениях, прежде всего с Украиной.  Успешное решение такой задачи сегодня в России кажется единственным путем для быстрого экономического подъема и возвращения России большей роли в мировых делах.

На юге Черноморского региона интересы России существенно иные. Прежде всего, Северный Кавказ представляет собой наиболее нестабильный регион в составе России. В настоящее время с трудом замиренная Чечня находится только под номинальным контролем России, в то время как режим Кадырова, в принципе, способен предпринять достаточно адекватные шаги по отделению Чечни от России. Нестабильность и террористическая деятельность расползлись и по другим субъектам Российской Федерации на юге. Отток русскоязычного населения и быстрый рост численности коренных  народов меняют традиционную роль России в этом регионе. Северный Кавказ в рамках России постепенно начинает напоминать Косово в рамках Сербии.

Поэтому главная забота России на юге – не допустить нарастания нестабильности, возвращения к горячим конфликтам, которые с неизбежностью дадут метастазы по всему Югу России. И здесь весь Кавказский регион представляет собой композитное целое, конфликт в любой его части отражается на другой. В том числе и на территории соседних государств. Поэтому Россия видит свою миссию на Кавказе, прежде всего, в поддержании мира.

Есть, впрочем, и еще один интерес, не столь императивный. Россия хотела бы контролировать перекачку каспийских энергоресурсов, используя свой контроль для проведения собственного политического влияния в регионе и за его пределами. Здесь интересы России сталкиваются с интересами Запада, желающего диверсификации энергетических потоков. Это противостояние объективно, и именно оно толкает стороны к неадекватным действиям и грозит привести к катастрофическим последствиям.

Наиболее активны в противостоянии России Соединенные Штаты. Практически все политики России убеждены, что США поставили своей целью окончательное вытеснение России с Южного Кавказа, и поддержка режима Саакашвили только самое яркое выражение этого курса. Чрезвычайную энергию проявили Соединенные Штаты до и во время президентских выборов на Украине 1994 года, а также в последующий период. И хотя Европа не осталась в стороне, позиции большинства европейских стран существенно отличались от американской. Складывается впечатление, что Соединенные Штаты хотели бы создать максимальные трудности на пути восстановления российского экономического потенциала, хотели бы достичь максимальной изоляции России по ее границам и не допустить возвращения ей роли сильной военной державы. Такая позиция не только совпадает с широко известной концепцией Збигнева Бжезинского, но и полностью укладывается в доктрину Буша, в соответствии с которой Америка больше никогда не допустит соперничества ни в экономической, ни  в военной сферах.

Однако следует задать вопрос, преследует ли создание пояса напряженность по границам России единственную цель – сдерживание России? Не может ли такая политика быть направленной и против Европы? Соединенные Штаты всегда с подозрением относились к европейской интеграции и болезненно  воспринимали как экономические успехи Европы, так и стремление европейских политиков создать единое государство, способное соперничать с Соединенными Штатами.

Но пока Соединенные Штаты сдерживали Россию и спешили утвердить свою гегемонию в исламском мире, у них вырос гораздо более серьезный соперник, чем Россия или Европа. Я имею в виду Китай. И появление этого экономического гиганта имеет прямое отношение к проблемам Черноморского региона. Европа является самым большим рынком для китайских товаров, несколько превосходя в этом отношении США.  Однако возможности торговли Китая с Европой еще значительно больше. Сегодня основная часть китайских товаров достигает Европы по морю, что занимает два месяца. Путь по железной дороге занимает две недели, а когда будут построены магистрали, пересекающие Китай от Шанхая до Урумчи, то путь в Европу сократится еще вдвое, и китайские товары смогут достигать Европы в течение недели. Китай в высшей степени заинтересован в реализации короткого сухопутного транзита. Но реализация этого проекта предполагает партнерские отношения между всеми странами, по территории которых проходит этот маршрут.

Россия, в свою очередь, объективно заинтересована в выстраивании диагонали Шанхай-Роттердам. Создание мощного транспортного пути потребует развития инфраструктуры, развития сопутствующих производств, приведет к стимулированию экономики в целом. В России был опыт подобного рода – Транссибирская железная дорога. Именно благодаря ей, юг Сибири и Дальнего Востока достаточно плотно заселен и развит. Если Россия включится в предполагаемый проект, то это положит начало непрерывному экономическому континууму Европы и Азии. Для России строительство китайской диагонали имеет еще и то значение, что оно сошьет две части страны – европейскую и азиатскую. Сегодня же сохраняется угроза разрыва страны между двумя экономическими магнитами – Европой и Китаем. Транспортная диагональ должна иметь следствием и ускорение развития центрального Китая, а также ослабление демографического давления на южные границы России.

Сегодня европейцы опасаются торговой экспансии Китая. Однако необходимо иметь в виду, что соревнование в традиционных отраслях экономики обязательно будет выиграно у Запада Китаем. Европа не должна бессмысленно тратить  время на сопротивление китайскому экспорту – она должна немедленно вырабатывать стратегию опережающего развития, она должна искать для себя новую экономическую роль. Взаимодополнительность Европы и Китая позволит Европе сделать экономической рывок. Попытки притормозить китайскую экономическую экспансию ни к чему не приведут: сегодня главным мотором развития этого гиганта становится внутренний рынок. Если Европа будет отгораживаться от Китая, Китай, пусть с некоторой задержкой, пройдет путь модернизации и выйдет на самые передовые технологические рубежи. Тогда Европа окажется, в лучшем случае, младшим партнером Китая, а в худшем – отсталой провинцией громадной китайской экономической империи.

Перед лицом столь мощного вызова следует объединять усилия европейских стран, в том числе, в регионе Черного моря, чтобы оказаться полноценными участниками новой экономической реальности. Но чтобы это стало возможно, необходимо учитывать интересы всех стран региона, включая интересы России. Это касается также и ситуации на Кавказе. Разумеется, Россия должна с понимание относиться к стремлению Грузии обрести экономическую независимость и к стремлению Запада диверсифицировать каналы транспортировки каспийских энергоносителей. Борьбы за ресурсы не должна выходить за пределы обычной конкуренции. Но и западные страны не должны поддерживать режимы, способные поджечь бесконечный пожар на Кавказе. Ответственность Запада должна касаться не только постсоветского пространства. Она должна распространяться и на сопредельные страны. Попытки остановить Иран в его поступательном развитии силовым путем будут означать начало катастрофы на Кавказе и на большом Ближнем Востоке.

Европе надо смириться с появлением новых сильных игроков на мировой арене – движение в этом направлении неизбежно. Коль скоро в современной экономике, да и политической организации общества, качество человеческого потенциала становится главным условием прогресса, страны с древними цивилизационными корнями будут приобретать все большее значение. Когда мы рассматриваем Индию или Китай, мы чаще всего имеем в виду огромную массу людей, не придавая значение тому, что эти страны смогли осуществит потрясающий прорыв только потому, что имели население соответствующих культурных кондиций. Иран не столь внушительная по размерам страна, как Индия или Китай. Но она располагает населением, сохраняющим культурный капитал тысячелетий, и нет никаких оснований полагать, что в будущем Иран не сможет играть столь же важную роль в мире, как Франция или Великобритания. Но в этом случае бесперспективно требовать от Ирана отказаться от самостоятельности в развитии атомной энергетики. Страхи перед обретением еще одной мусульманской страной ядерного оружия могут толкнуть на неверный путь и заложить основы конфронтации там, где следовало бы стремиться к сотрудничеству.

Я убежден, что включение Ирана, как и Индии, в общематериковый экономический континуум неизбежно, и Иран будет играть ведущую роль в регионе Черного моря. Более того, Иран способен стать оплотом стабильности в мусульманском мире. Поэтому сейчас необходимо не загонять эту страну, обретшую новую пассионарность, в гетто третьего мира, а искать условия включения ее в пул ответственных держав. Если Иран не будет загнан в угол, если его не принудят прибегнуть к ответному насилию, если Иран включится в концерт ключевых держав, для России это будет означать дополнительный шанс в пользу стабильности на Кавказе.

Таким образом, я призываю к выработке новой стратегии европейского соседства в черноморском регионе с учетом основных мировых тенденций. Эта стратегия окажется успешной, если Соединенные Штаты откажутся от доктрины Буша, которую все равно нельзя реализовать, и вместо борьбы за мировую гегемонию  включатся в сотрудничество ради справедливого экономического порядка в глобальном масштабе. Тогда Россия и Соединенные Штаты окажутся не соперниками, а союзниками. И не только в Черноморском регионе. Что же касается Европы, то она в первую очередь заинтересована в устранении рвов, разделяющих Европу и Азию, и Германия, как страна едва ли наиболее полно отражающая стремление континента к единству, страна, пользующаяся высочайшим авторитетом в Черноморском регионе, могла бы внести неоценимый вклад в поиск механизмов согласия и сотрудничества.

И как представитель России хочу сказать, что моя страна еще сама не готова достойно ответить на главные вызовы современности. Однако не могу не сказать, что ее, часто неадекватное, поведение в значительной степени можно объяснить той отчужденностью, а часто и враждебностью, которую она встречает у тех, кого хотела бы видеть своими партнерами.

Общая тема семинара: "Lessons for a new European Neighbourhood Policy for the Black Sea Region".
Тема сессии, на которой выступал В.Игрунов: "Overcoming the practical challenges to a successful revised European Neighbourhood Policy".
Другие участники семинара: Рон Асмус (Немецкий Фонд Маршалла, Брюссель), Патрик Чайльд (Еврокомиссия, Брюссель), Давид Дарчиашвили (Институт "Открытое общество", Тбилиси), Йорг Химмельрайх (Немецкий фонд Маршалла), Джеймс Шер (Академия Обороны Соединенного Королевства, Суиндон), Иван Крастев (Президент Центра Либеральных стратегий, София) и др.