Из интервью В.Игрунова сотрудникам ИГПИ А.Шаромову и Е.Шварц. 7
ноября 2005 г.
В мире складывается два типа культур - глобальная и провинциальная
Европейская интеллигенция призывает к максимальной терпимости, а реакция
национальных меньшинств такова, что ведет к увеличению напряженности,
противостояния и националистического изоляционизма этих меньшинств. Таким
образом, терпимость развивается только в рамках элиты. Пример тому – сегодняшняя
Франция. В то время как французская интеллигенция провозглашает идеи терпимости
и интеграции - чернокожие погромщики творят неведомо что.
На наших глазах происходит процесс фундаментальной важности для будущего
всего мира. Расслоение человечества на два уровня - один из ключевых элементов
глобализации. С
одной стороны, происходит формирование глобальной сети, в которой нет различия
между людьми ни по расе, ни по языку, ни по религии. Это пока еще
сложносоставные глобальные элиты: политические, научные и т.д. Эти глобальные
элиты пронизаны гуманистическими европейскими взглядами, причем надо подчеркнуть
– когда выносят на передний план саму по себе «европейскость» этих взглядов, то
необходимо четко помнить, что все великие цивилизации проникнуты именно этими
гуманистическими чувствами. И здесь необязательно даже вспоминать
древние цивилизации, посмотрим на ныне существующие: современная индийская
цивилизация – весьма многосоставная. Внутри нее сейчас происходят конфликты
на стыке ислама и индуизма, но по-прежнему в Индии бесконфликтно сосуществуют
джайны, христиане, сикхи. Индийское общество очень сложно устроено в
антропологическом, культурно-историческом и религиозном отношениях, но все эти
части нормально вписаны в индийское общество, которое существует именно потому,
что пронизано идеями терпимости. Все индийские религии насквозь общечеловечны.
Китай – страна, в которой естественно уживаются конфуцианство, даосизм, буддизм,
ислам, христианство. Поэтому «европейскость» связана только с одним: со
специфически европейской концепцией прав человека, с доминированием личностных
ценностей над коллективными. Этого нет ни в Индии, ни в Китае, но идеи
терпимости, сосуществования различных культур очень характерны для великих
цивилизаций. Ислам – в этом смысле наиболее молодая и поэтому более напряженная
цивилизация, поскольку и внутри нее существуют очень сложные отношения между
шиитами, суннитами и исмаэлитами.
Процессы, которые сейчас происходят в глобальном масштабе, как раз основаны
на этих фундаментальных особенностях великих цивилизаций: европейской,
индийской, китайской – на идеях терпимости, приятия и сосуществования различных
культур, единства в многообразии. Слово толерантность – недостаточное для
описания процессов, происходящих при глобализации, ведь Китай и Индия
демонстрируют не просто терпимость или толерантность, а сосуществование без
барьеров и даже взаимодополнительность культур при их неслиянности. Они не
просто терпимы друг к другу: терпимость – это одна из форм отчуждения, а в Китае
для конфуцианца даос – и иной, и родной одновременно. А для буддиста вообще все
– свои, в своей инаковости.
Сейчас идет формирование глобальных элит, которые резко отличаются от
остальной части человечества. То, что сегодня происходит во Франции, показывает,
что национально-этнические общности, не входящие в элиты, фрагментируются
- они не глобализуются, а, наоборот, продолжают процесс дальнейшей
изоляции. Национально-этническая идентичность создает изолирующие механизмы,
когда культурные группы живут рядом друг с другом, отгораживаясь и даже
противопоставляя себя друг другу. Эти национально-этнические сообщества
становятся все более провинциальными в складывающемся мировом государстве. А то,
что неизбежный процесс возникновения мирового государства сейчас развивается –
это несомненно. И зарождающиеся сегодня мировые элиты должны быть неизбежно
толерантны, должны исключать перегородки по цвету кожи, языку, религии и т.д. А
национально озабоченные группы выпадают из интеграционных процессов, замыкаются
в рамках собственной идентичности, и этот процесс не может идти безболезненно.
Возникает положительная обратная связь. Поскольку группы борются за исчезающие
ресурсы (энергетические, водные, пищевые и т.д.), то национальные и этнические
группы стараются по максимуму обеспечить ресурсы только для «своих». Чтобы этого
добиться, они выталкивают за свои пределы чужих, неважно по какому признаку - по
религии или цвету кожи. Наши «братские» республики были выброшены из СССР, чтобы
«прицепные вагоны» не мешали локомотиву-России в его стремительном движении к
капиталистическому счастью. Естественно, все это происходит вместе с ростом
национализма, этнической и расовой нетерпимости, что еще больше закрывает эти
общности. Национально-этнические общности, закрываясь, не допускают к себе
культурных и интеллектуальных вливаний, тем самым ограничивают свой рост, свои
конкурентные возможности. Ресурсы можно получать только при быстром
интеллектуальном росте, а они возможности интеллектуального роста сами себе
закрывают, и начинают еще сильнее изолироваться. Возникает замкнутый круг,
дурная бесконечность.
С другой стороны, в глобализующихся элитах тоже существует положительная
обратная связь: чем терпимее элиты относятся к людям разных национальностей и
верований, тем легче интеллектуальный потенциал поступает к ним, независимо от
его происхождения. Элиты активно впитывают наиболее одаренных людей с самым
разным цветом кожи, взглядами и т.д. Они создают еще более открытую и комфортную
модель еще более полной мобилизации талантливых представителей различных наций и
народов.
Таким образом, в мире складывается два типа культур: одна культура
глобальная, другие– провинциальные.
Сегодня мы присутствуем при становлении мировой системы, в которой существует
мировая элита и «деревенские» общины, неважно сосредоточены ли эти общины в
сельских территориях или в городах. Это очень похоже на огромные мировые
империи: Персидскую, Российскую и др., где была общеимперская элита и отдельные
замкнутые этносы. Российская элита органически включала и армян, и грузин, и
немецких баронов, в то же время эстонский, латышский, как грузинский или
армянский этнос оставались замкнутыми. Мы на мировом уровне переживаем сейчас
весьма близкий процесс. В любой империи было очень много этнических
столкновений, никто своих позиций просто так не сдает – это происходило и будет
происходить болезненно, а зачастую, к сожалению, и кроваво. Террористические
акты – лишь одно из проявлений этой напряженности, которая неизбежно будет
нарастать в той же Европе: в Англии, Германии... Когда эксперты, политики
пытаются закрыться и начинают избегать разговоров о национальной идентичности и
глобализации – они лишают себя возможности понять характер происходящих
процессов и дают ложные ответы на реальные вызовы.
Проблемы Евросоюза усугубятся при вступлении Турции, которая является слишком
инокультурной страной для европейского культурно-исторического пространства.
Более того, обострение коснется самих европейских этносов, что уже видно на
примере Польши. Польские
выборы, проходившие под националистическими лозунгами – это сегодняшний
пример тех процессов, которые начнут усиливаться в собственно европейских
этносах в ближайшее время.
Для снятия национальной напряженности, и не только в
Европе, следует, на мой взгляд, действовать по двум ключевым
направлениям: менять миграционную политику и парадигму образования.
Миграционные политика должна стать взвешенной. В идеале, если вы
приглашаете выходцев из развивающихся стран к себе на работу, то вы должны
создать им не равные, а привилегированные условия. Привилегированные в том
смысле, что принимающее общество должно тратить дополнительные средства на
адаптацию мигрантов. Так, как это делает Израиль для вновь прибывших мигрантов.
Иначе они не смогут на равных интегрироваться в существующие общества, и тогда
бесполезно убеждать их в справедливости такого порядка. Приглашать надо более
постепенно, чтобы интеграция шла менее болезненно и одновременно создавать
иммигрантам привилегированные условия. Готова на это Франция или Европа? Думаю,
нет.
Но самое главное – Европа должна обернуться в сторону слабых стран и заняться
не грантовыми подачками, а настоящим масштабным просвещением и образованием.
Фундаментальным образованием: не исключительно начальным, а высшим – для тех,
кто пожелает его получить. Только фундаментальное гуманитарное знание дает
возможность понимать глубокие механизмы истории, глобализации, конкуренции и
сосуществования культур и народов. Тем более, что африканские и другие
развивающиеся страны, выходцы из которых сегодня в Европе чувствуют себя людьми
второго сорта, стоят перед гораздо более трудными проблемами, чем европейцы. Но
в том случае, если высокообразованные выходцы из бедных стран будут видеть
ужасающую разницу между собой и своим народом, если они не будут видеть
перспектив для своего народа, то именно они, высокообразованные, будут
становиться террористами.
В ноябре 2006 года глава MI5 Элиза Маннингем-Буллер выступила с докладом, в котором, в частности, сказала:
"Главной угрозой становится все большее участие в террористической деятельности молодых британцев из мусульманских семей. "Из выявленных нами группировок некоторые напрямую связаны с отделениями 'Аль-Каиды' в Пакистане. Однако главную опасность представляют не они, а более многочисленные доморощенные террористы. Это уже не отдельные случаи, а спланированная кампания по радикализации нашей молодежи".
Причиной повального увлечения исламской молодежи в Великобритании идеями фундаментализма и экстремизма, по мнению шефа MI5, стала "умелая интерпретация всей нашей внешней политики как подавления мусульман, особенно в Афганистане и Ираке, хотя террористическая угроза существовала еще даже до 11 сентября". "Самое страшное, что сегодня они вооружены самодельными бомбами, но завтра в их руках окажется химическое, бактериологическое и даже ядерное оружие",– заключила Элиза Маннингем-Буллер. (Коммерсантъ, 13.11.06) |
Вспомним, кто был террористами в царской России,
вспомним, что недавние взрывы в лондонском метро произвели образованные граждане
самой Англии – выходцы из развивающихся стран. Значит, развитой мир должен
заниматься выработкой реальных механизмов роста остальных стран, иначе мы скоро
получим мир катастроф и крови. Но и в пределах Европы образовательные стандарты
должны повыситься. Время обучения в школе должно быть увеличено. Гуманитарное
знание должно даваться по максимуму: история культуры, история литературы,
история цивилизации, политическая история. Все это должно преподаваться, причем
без прикрас, без стыдливости. Стыдливость в истории приносит ужасные
последствия.
Скорее всего, дело кончится тем, что правые в Европе добьются ужесточения
иммиграционного законодательства и повышения стандартов для мигрантов. Вместе с
тем, левые добьются того, что вложения в образование иммигрантов будут
увеличены, а интеграция разных этнических групп в одну элиту будет происходить
более интенсивно. Таким образом, здесь будет иметь место двойной процесс – с
одной стороны, отгораживание от инородцев, с другой стороны, расслоение в
обществе вследствие непонимания между простыми людьми, которые будут
националистически мыслить, и интеллигенцией, которая будет мыслить в парадигме
терпимости и поликультурности.
В результате всех вышеописанных процессов общество будет иначе организовано -
оно станет сословным. Я прежде уже говорил о том, что будущая элита обязательно
будет знать английский язык. Она может знать свой родной – например, французский
или немецкий, но английский – обязательно. Наиболее образованные будут знать еще
и китайский. Эта интеллигенция, по крайней мере, будет двуязычной. За
исключением, может быть, менее продвинутых Соединенных Штатов или
Великобритании, где уже один мировой язык есть - им не надо изучать еще и
китайский - или Китая, который в меньшей степени будет тяготеть к
английскому. А вот французы, немцы, русские, которые захотят вписаться в элиту,
кроме своего родного языка, должны будут знать либо китайский, либо английский,
а, лучше всего, и тот и другой.
Россия в складывающейся ситуации должна понимать, что у нее происходят ровно
те же самые процессы. То, что делают у нас бритоголовые, которые убивают негров
– это ровно тот же самый процесс, что и там. Только у нас менее гуманная страна,
поэтому этническое большинство может издеваться над этническими меньшинствами. А
там все-таки демократия – там меньшинство защищается государством.
Когда-то Россия обладала хорошим опытом сосуществования разных народов. Но
сегодня этот опыт стремительно распадается. Россия постепенно перестает быть
страной с имперским сознанием. Поэтому для самой России очень важно сейчас
взаимодействие с Европой и сохранение своей «имперскости». Уничтожение этого
имперского сознания в России - факт очень печальный. В этом смысле нам
сотрудничество с Европой нужно. Нам всем необходимо понимание мировых задач.
Перед Россией, как и перед Европой, как и перед Израилем, о котором мы
говорили, стоит одна и та же всемирная проблема. Россия является союзником
Европы в ее решении. Если Европа будет отгораживать Россию и заставлять ее
сталкиваться на своей огромной территории с тем, с чем Франция столкнулась
сейчас на относительно малых пространствах, то она потеряет Россию в качестве
союзника. А тем временем задачи интеграции перед нами стоят общие. Вопрос в
другом – в темпах этой интеграции. Поскольку Россия очень инертная страна, то
прямо сейчас включать ее в Европу было бы сложновато. Но цель такую поставить
надо.