 |
 |
 | |
|
«Наследие Авраама» открывает путь для сотрудничества- Прошедшая в Иране конференция по Холокосту, даже по тем скудным материалам, которые имеются в распоряжении, вызывает довольно серьезные размышления. Начнем с того, что инициативы Ахмадинежада очень опасны, они могут привести к обострению конфликта и кровопролитию. Не случайно поведение Ахмадинежада дало основание Эхуду Ольмерту причислить Израиль к ядерным государствам – это, безусловно, намек на возможность использования Израилем ядерного оружия, и это никак иначе не назовешь. Поэтому то, что делает Ахмадинежад, крайне опасно. Однако обратим внимание на то, что в этой конференции приняли участие не только те, кто отрицает сам факт Холокоста, но и те, которые иначе оценивают значение Холокоста в истории евреев. Прежде всего, речь идет о секте «Нетурей Карто», чьи представители участвовали в этой конференции. Надо при этом сказать, что представители этой секты заявили, что ни они, ни Ахмадинежад не отрицают самого факта геноцида евреев во время Холокоста. И цитаты из выступлений представителей «Нетурей Карто» свидетельствуют об этом: «Геноцид евреев во время Второй мировой войны послужил для сионистов и их пособников поводом для создания государства Израиль». Тем печальнее читать другие сообщения, в которых представителей «Нетурей Карто» ставят в ряд людей, которые отрицают Холокост. Хотя дело здесь в другом – в ином религиозно-философском осмыслении самого факта Холокоста. В политике передергивание и перевирание позиций оппонента – вещь довольно обычная. Политики готовы приписать оппоненту не ту точку зрения, которую он высказывает и тут же ее раскритиковать. Однако для того, кто хочет решить ситуацию на Ближнем Востоке, подобным «политическим инструментарием» пользоваться нельзя, потому что ситуация там крайне драматическая, и ее успешное решение может зависеть не только от воли народа и от воли политиков, но и от того, насколько правильно оценят ситуацию. Лао Дзы говорил: «Кто знает, почему, но небо не любит воинственных…». Поэтому здесь необходимо было бы очень внимательно взвесить разные аспекты. Когда Ахмадинежада обвиняют в антисемитизме, то это тоже, по большому счету, не точно: Ахмадинежад вовсе не предлагал изгнать евреев из Палестины, и упразднение государства Израиль так, как он это понимает, не является актом уничтожения евреев. Речь идет о создании иной государственной формы, в которой бы государство на территории Палестины не было бы этническим и в нем на равных присутствовали бы евреи, арабы и христиане. Кроме того, Ахмадинежад все время отсылает нас к наследству Авраама, к тому завету, который передал эту землю Аврааму и его потомкам. Но среди его потомков были и предки арабов. Исмаил такой же наследник Авраама, как и Исаак. Если мы обратимся к Библии, то в ней содержатся серьезные аргументы в пользу еврейского государства. Но ведь Ахмадинежад не отрицает возможности существования евреев на этой земле. Более того, если мы вернемся в историю, то кто помогал евреям осесть в Палестине? Арабские шейхи. Англичане противостояли поселению евреев на этой территории. Понятно, имеющие большой политический опыт британцы предвидели, каковы могут быть последствия расселения евреев в Палестине. Тем не менее, именно арабские шейхи не только предоставляли евреям свои земли для поселения, но и оказывали им реальную помощь. Конфликт между арабами и евреями возник тогда, когда на палестинских территориях было решено создать этническое еврейское государство. Не то государство, где палестинцы могли бы пользоваться теми же гражданскими правами, что и евреи, а государство, в котором власть принадлежала бы евреям и только евреям. Именно этот этнический подход, который, грубо говоря, обижает одних наследников Авраама и передает все наследство другим его наследникам, вполне может находить своих противников среди тех, кто относится к ортодоксальному иудейству. Судя по всему, именно такой является секта «Нетурей Карто», которая говорит о том, что иудейское государство на Святой Земле не может осуществиться до прихода миссии. На мой взгляд, такой подход и открывает возможности для компромисса на Палестинской земле. Возвращение к идее, что все мы – «братья в Аврааме», что эта земля принадлежит нам всем и обещана Господом нам всем, и все мы здесь можем существовать – на мой взгляд, эта очень важный шаг. Более того, если какие-то из евреев считают, что здесь должна быть земля только «Дома Иакова», а не всех потомков Авраама, что эта земля должна принадлежать Израилю и только ему, даже для них оставляются идейные основания: с появлением мессии эта идея может быть реализована, давайте ждать появления мессии. И здесь, на мой взгляд, к подобному явлению надо отнестись серьезно. Конечно же, для большинства евреев это совершенно невозможно, большинство евреев хотели бы силой своего превосходства утвердить свое право распоряжаться на этой земле. Они видят, что они в каждом из сражений могут победить. Но победа в ста сражениях не означает победу в одной войне. Россия воевала столетиями на Кавказе, и жертвы были катастрофические, по крайней мере, для кавказских народов. Но количество побед здесь значения не имеют. Кроме того, сейчас очевидно, что арабы очень быстро профессионализируются. Обратите внимание – их ракеты сейчас летали лучше, чем некоторое время назад, их стало больше, чем было недавно, и достаточно много грамотных арабов и, во всяком случае, грамотных мусульман сейчас работает в высокотехнологичных областях. Так вот, еврейское превосходство не будет вечным. - Дело в том, что у меня есть сомнение по этому поводу и вот почему: арабы очень ленивы. Они не любят работать, в отличие от евреев. - Это очень серьезный довод, если говорить по большому счету. Ведь на тех территориях, на которых живут евреи, сейчас мы можем наблюдать цветущую землю. На этой земле до прихода евреев была пустыня. Арабы до сих пор гораздо менее эффективно используют землю и воду, чем евреи, и это один из аргументов израильтян в пользу их превосходства – почему они должны пользоваться землей и водой, а палестинцы не должны. Да потому что на их месте пустыня. Это серьезный довод, который нельзя упустить. Но обратите внимание – ведь проблема Израиля переводится и, безусловно, будет переводиться теми же иранцами в религиозно-идеологическую плоскость. Сама постановка вопроса об общем наследии Авраама является очень серьезной с религиозной точки зрения. Что такое ислам? Ислам – это фактически исправление тех искажений, которые внесли иудеи и христиане в исконную религию Авраама. И к проблеме, которую необходимо разрешить в Палестине, подключится миллиард населения, которое имеет к этому отношение. И я думаю, что среди этих людей найдется очень много готовых не только пожертвовать собой, готовых не только на радикальные шаги, но и имеющих серьезный интеллектуальный потенциал. И мы это уже знаем и по США, и по Великобритании, и по другим странам – те же пакистанцы, которые относятся к стволу индийской цивилизации, в которой чрезвычайно высоко ценится интеллект, вряд ли останутся в стороне от решения палестинской проблемы. Чем дальше будет идти глобализация, тем большее число мусульман будет подключаться к израильско-арабскому противостоянию в Палестине. Поэтому Израилю нужно не отклонять все возможные точки для обсуждения и не подвергать передергиванию позиции тех, кто не согласен с их интерпретациями, а пытаться учитывать и эту точку зрения. - Но Ахмадинежад – человек довольно агрессивный и эмоционально он действительно, по-моему, является антисемитом. - Вопрос, является ли Ахмадинежад антисемитом, нам будет решить трудно. Но то, что, что Ахмадинежад – фигура неуравновешенная, то, что Ахмадинежад – радикал и сами попытки переосмысления Холокоста резко негативно характеризуют Ахмадинежада как политическую фигуру, сомнений не вызывает. Однако надо сделать несколько пометок на полях. Появление фигуры типа Ахмадинежада практически предопределено катастрофическим характером развития событий. В любой стране или в любом обществе, где происходят кризисные явления подобного масштаба, появляются лидеры, фанатики, мессии, и они формулируют радикальные концепции, которые потом охватывают общество. Ахмадинежад мог еще долгое время оставаться в тени и, может быть, даже никогда не придти к власти в Иране. Но американская агрессия в Ираке настолько гальванизировала радикальные настроения в Иране, что победа Ахмадинежада, причем не очень убедительная, над либеральным кандидатом является как бы ответом исламского Востока на неадекватные действия Запада, к которому в данном случае можно причислить и Израиль. Конечно же, для большинства мусульман разница между США и Израилем минимальна. И ответ Израилю – это ответ не только Израилю на Палестинской земле, но это ответ США, чьей ипостасью воспринимается Израиль на Палестинской земле. Это первое. Ухудшение ситуации и новые конфликты в Израиле – тоже в значительной степени связаны с вторжением американцев в Ирак. Они радикализировали палестинское общество: ХАМАС победил благодаря им. Хизбалла действует более решительно благодаря им. «Им» – это значит, действиям США в Ираке. И такой человек, как Ахмадинежад, и должен был появиться. Там, где «сила солому ломит», там и появляются люди, способные применять силу, способные на радикальные действия. Тонкие решения, нюансы, попытки поиска компромисса – это удел стабильного развития событий. И именно стабильность для Ближнего Востока была главным требованием, главным императивом. Само вмешательство США в этот регион преступно именно потому, что оно минимизировало надежды на стабильность. И это, естественно, привело к победе таких людей, как Ахмадинежад, таких движений как ХАМАС, усиление Хизбаллы. Что касается «Нетурей Карто» - это как раз секта, которая могла бы предложить более тонкое решение. Ведь мы говорили неоднократно уже, что, конечно, разрешение палестинской проблемы и достижение мира на Ближнем Востоке не может быть решением в пользу евреев, в пользу государства Израиль. Это решение может быть ориентировано только в пользу всех живущих на этой земле. И постольку поскольку сегодня арабы не в состоянии так же эффективно решать свои проблемы, как свои проблемы решает Израиль, Израиль должен выполнить роль старшего брата, заботясь не только о себе, но и о палестинцах, которые живут там: предлагать им решения, тратить часть ресурсов, которые у них есть, для того, чтобы довести палестинцев до того уровня, который позволил бы равноправный диалог. К сожалению, это совсем не характерно для израильской истории и для израильских культурных моделей, и это является главным препятствием в разрешении этого конфликта. Именно поэтому идеология секты «Нетурей Карто» мне кажется наполненной глубоким смыслом. Эту секту не следовало бы отвергать, ее не следовало бы подвергать остракизму, как это немедленно сделали израильские раввины. С ней нужно было бы вести диалог. Эти аргументы должны были бы быть услышаны и поняты. Я не говорю, что иудеи должны с ними согласиться, я не говорю о том, что сионисты должны с ними согласиться, я не говорю о том, что большинство евреев должно с ними согласиться, но они не должны их отвергать, и они должны находиться в состоянии диалога с «Нетурей Карто». Если не этого типа компромисс, то компромисс иного рода, но компромисс неизбежен. Невозможно на протяжении слишком долгого времени вести войну. Любая война кончается миром. Почти любой мир – это компромисс. А победы, капитуляции, уничтожения противника Израиль не достигнет – он не сможет этого сделать. - Как бы Вы определили роль Ирана во всем этом процессе? Он становится довольно незаурядным мировым игроком, по-моему. - Хомейни превратил Иран в лидера исламского возрождения. Он сделал Иран чрезвычайно важной страной в исламском мире и уж, тем более, на Ближнем Востоке. Ахмадинежад сделал следующий шаг – его жесткость фактически превращает Иран в лидера исламского мира сейчас. И без Ирана разрешение ближневосточной ситуации становится невозможным, так же как и без участия США. Иран становится таким же неизбежным элементом этого процесса, как и США, и каким некогда был Советский Союз. В некотором смысле, Иран заменяет роль Советского Союза в этом регионе. - Ведь, в некотором смысле, Иран – один из центров глобального мира. - Вот к этому мы сейчас и переходим. По большому счету, формируется, как мне кажется, новая мировая реальность, и на передний план выходят старые цивилизационные мировые центры: Китай, Индия и к ним относится также и Иран. Никакая другая страна в исламском мире не имеет таких возможностей претендовать на духовное лидерство, как Иран, который на протяжении многих тысячелетий был одним из центров цивилизации на Земле. И Иран был не только в культурном отношении одним из лидеров, но Иран был также и центром огромных империй, которые охватывали огромные азиатские и не только азиатские пространства. В этом смысле, Иран равноположен Индии и Китаю, и создание настоящего единого мирового ядра, которое бы включало старые цивилизации мира, не возможно ни без Китая, ни без Индии, ни без Ирана, ни без Европы. Я совершенно убежден, что из года в год, из десятилетия в десятилетие, роль Ирана будет повышаться, и такие люди как Ахмадинежад, способны придать нации чувство достоинства, чувство веры в свой потенциал и, тем самым, утвердить Иран в качестве одного из мировых лидеров. Я думаю, что те, кто недооценивает роль Ирана, те, кто считает, что Иран – маленькая страна, сильно ошибаются. Кроме того, надо иметь в виду следующее – не факт, что после войны Ирак останется единой страной. Если Ирак распадется, то шиитское государство в Ираке, если таковое будет, безусловно, станет саттелитом Ирана. Раньше или позже. Через шаг или через два. Но и это не все. Современный ислам очень труден для процессов глобализации. Жесткость, ригидность ислама очень тяжела для диалога с другими цивилизациями. Но шииты и, особенно, исмаилиты в этом отношении гораздо более гибкие. Не случайно в Иране возникает исламская республика. Шииты говорят, что после 12-го имама (у исмаилитов несколько иная история) нет законных наследников пророка Мухаммада на этой Земле. В этом смысле они предрасположены к республиканским, более гибким формам правления, где верховная духовная власть не отрицает возможности секулярной власти немонархического толка. Сама исламская республика Иран дает тоже ведь компромиссное решение по сравнению с такими диктаторскими режимами, как режим Саддама Хусейна, или такими теократическими как Саудовская Аравия. Иран – это очень интересный мировой эксперимент. Иран же мажут черными красками, и он выглядит исключительно как средоточие зла. Вместо того, чтобы этот эксперимент исследовать и попробовать найти решение. Если для Ирана раньше, чем для многих других стран, США стали врагом, потому что американцы навязывают свою цивилизационную парадигму достаточно культурному народу, это еще не значит, что Иран – недостойная страна, страна-изгой. Ведь и мы здесь, в России, не соглашаемся с идеей навязывания Соединенными Штатами своей политической парадигмы другим цивилизациями. У Ирана был свой ответ, может быть, он не очень нравится, но он вполне логичен, потому что США, идя по тому пути, по которому они шли без сопротивления, - дошли до Ирака. И мы видим, какой катастрофой это явилось не только для Ближнего Востока. По большому счету, это нанесло серьезнейший ущерб и европейской цивилизации, христианской цивилизации, и самим Соединенным Штатам, поэтому воспринимать иранскую революцию исключительно в черных красках я бы не стал. Она, и вообще история Ирана, требует не эмоционального, а очень спокойного, рационалистического изучения. - А Вы думаете, возможно в будущем объединение Ирана, Европы, Индии в некий единый глобализационный центр? - Обратите внимание – здесь есть одна тяжелая проблема: Европа, Израиль и исламский мир, с одной стороны, принадлежат к авраамическим религиям, и именно к этому апеллируют Ахмадинежад и многие представители ислама. «Наследие Авраама» открывает путь для сотрудничества. Но надо иметь в виду, что авраамические религии очень жесткие. И в Европе сосуществование христиан разных церквей стало возможным исключительно благодаря секулярности власти. До тех пор, пока в исламском мире секуляризация – секуляризация иного, неевропейского, толка – не станет основой государственности или хотя бы шагом к этой секуляризации, я думаю, достичь объединения будет невозможно. Исламисты обвиняют Европу во всех грехах, именно ссылаясь на секуляризацию религии, на то, что устранение религии из общественной и политической жизни открывает путь к пороку, путь к деградации, путь декаданса для Европы. Исламисты это хотят убрать. Путь Ирана иной – он, признавая верховенство духовной власти, тем не менее, создает государство, которое непосредственно все-таки является светским. И в этом смысле опыт Ирана является самым значительным экспериментом в исламском мире: если не удастся опыт Ирана, то и не удастся объединить Европу, Иран и другие части мира. Поэтому для нас изучение Ирана, диалог с Ираном является императивом – другого варианта просто не существует. Все, что мы делаем сейчас, как раз отвращает нас от этого решения, как раз препятствует поиску решений и стимулирует исламистов, которые говорят, что христиане – служители порока. - Но так происходит. И все то, что происходит сейчас в Иране и сама попытка поставить под вопрос Холокост – это все может вести к очень тяжелым конфликтам. - Безусловно! Более того, это может вести к мировой катастрофе. Повторю еще раз: Ахмадинежад – радикал и то, что он предлагает, опасно. Но, через запятую, я говорю, что самые серьезные движения обычно связаны с радикальными формами, с радикальными лидерами. Распространение ислама связано с невероятными человеческими жертвами. Во имя Аллаха уничтожались сотни тысяч и миллионы людей, и на всем протяжении распространения ислама – не важно, где это было, в Африке, на Ближнем Востоке или в Индии – это была очень тяжелая история. Создание великого государства монголо-татарского, государства Чингизхана, тоже было связано с поведением, которое сегодня расценить иначе, как преступление против человечества невозможно. И вместе с тем, Чингизхан был основателем довольно стабильных и вполне развитых государств. Поэтому преступление и эффективность, преступление и целесообразность иногда идут рука об руку. Меня всегда возмущали в советских учебниках разговоры, что преобразования Ивана Грозного были целесообразны, они создавали централизованное государство и так далее. Ничего, кроме отвращения, подобные заявление у меня не вызывают. Но когда мы обратимся к истории, мы увидим, что на каждом шагу клятвопреступники, отцеубийцы, братоубийцы, создавали эффективные государства. Поэтому отвращение к радикализму Ахмадинежада не должно закрывать нам глаза на политические преобразования. Поэтому мы можем морщиться, особенно после того опыта, который у нас был в 20-м веке: после Гитлера, Сталина, Пол Пота, Мао Дзе Дуна, но быть уверенным, что очередной радикал, экстремист, которого некоторые могут назвать человеконенавистником, не окажется вдруг эффективным политиком, не можем. Здесь есть, над чем думать. Я лично предпочел бы, чтобы в Иране был либеральный режим. Либеральный режим, по большому счету, продвигает нас к идее компромисса и к идее создания нового цивилизационного единства. Но вся логика противостояния, вся логика доминирования европейской цивилизации ведет к наращиванию конфликта и к победе именно радикалов. Если исламский мир ощутит в себе силу, который сможет сделать его равным в диалоге с Европой и с христианским миром, возможно, там появятся более компромиссные деятели и более либеральные политики. Однако при той спеси, при том европоцентризме, который характерен для Запада, достижение этого равновесия лежит через радикалов и цивилизационно-культурную мобилизацию. Но меня очень вдохновило присутствие «Нетурей Карто» на этом мероприятии. Может быть, это тупик, может быть, даже иранская революция – это тупик. Я этого не исключаю. Но надежда, которая возникает при изучении иранского опыта и знакомстве с этой сектой – эта надежда согревает.
|
||
 |
 |