Не о потребительской культуре…

[1] Размышления Вячеслава Игрунова о «роли смерти» можно прочитать во многих текстах сайта. См., например, нашу с ним беседу весной 2004 года:

 «Главная задача – экстенсивный тип цивилизации должен быть изменен на интенсивный. Что это значит? Примат внутренних факторов – внутреннее совершенство человека имеет гораздо большее значение, чем обладание, владение. <…>

Первая задача – обращение внутрь себя, но ведь есть еще вторая задача – биологическое совершенствование. Вместо того процесса деградации, который мы имеем, мы должны устроить свою жизнь так, чтобы мы становились совершеннее, а это означает, к сожалению, резкое увеличение роли смерти. Хотим мы этого или не хотим, нет других механизмов. И так как мы уже много утратили и многое упустили, у нас не так много времени для того, чтобы догнать то, что произошло в мире за это время. А это означает, что, по крайней мере, сейчас на том уровне материальных ресурсов, которые у нас есть, слишком многие должны быть подвержены смерти» («Все, что есть я, это, в сущности, мои размышления о смерти…»).

Еще прозрачнее выразился он в интервью осенью 2003 г.: «Экологи говорят, что смертность в раннем возрасте для выживания вида выгодна, потому что вымирают наименее приспособленные. Они отбраковываются ещё не дойдя до детородного возраста. Гораздо хуже, если они вымирают позже – они плодят таких же неприспособленных. <…> И мы вынуждены тратить на это огромное количество лекарств, производить новые продукты, которые не надо было бы производить, если бы они были здоровы и т.д. Диапазон адаптированности снижается…» ( «Выживет ли человечество?»). См. также его лекцию «Неизбежность экологической катастрофы» (Часть 2).

Речь здесь может идти, в частности, вот о чем. Необходима профилактика наследственных заболеваний, которая должна идти по трем основным направлениям. Первое направление включает меры по общему оздоровлению окружающей среды (поскольку именно внешние  факторы все чаще становятся причиной врожденных недостатков). Второе направление – это санация организма родителей, прежде всего, матери, перед наступлением беременности. Именно состояние матери оказывает очень большое влияние на здоровье плода и ребенка в первые месяцы его жизни. Собственно «генетическая» профилактика включает следующие шаги. Во-первых, в случае, если риск возникновения наследственной патологии у ребенка высок, супружеской паре может быть рекомендовано отказаться от беременности. Это предполагает высокий уровень  генной диагностики и высокую же степень ответственности потенциальных родителей. Во-вторых, благодаря пренатальной диагностике витальные патологии должны  выявляться на ранних стадиях беременности, так чтобы родители могли относительно безболезненно принять решение о прерывании неблагополучной беременности. (Подробнее об этой проблеме можно прочитать в работе «Медицинская генетика» под ред. В.И. Горемыкина). Все это, подчеркну, необходимо подразумевает весьма высокий уровень образованности и сознательности супружеских пар, поскольку решения о рождении (или нерождении) ребенка должны приниматься самими родителями.

Другой аспект уменьшения «генетического груза» может заключаться в избирательном подходе в лечении заболеваний. Вячеслав Игрунов предлагает все приобретенные заболевания (не передающиеся по наследству) лечить частично или полностью за счет государственного бюджета, в то время как лечение наследственных болезней пациенты должны оплачивать в полном объеме.

Следовательно, для предотвращения накопления в генофонде наследственных заболеваний, государству необходимо как минимум:

1. Резко повысить роль образования в обществе, особенно образования естественнонаучного. Особая роль должна принадлежать школьному образованию и просветительской  работе с будущими родителями.

2. Сделать медицинскую генетику и все исследования в области генетики приоритетными направлениями науки, что предполагает очень высокое финансирование данной сферы.

3. Всерьез заняться оздоровлением окружающей среды: ввести высокие штрафы за выброс и сброс неочищенных промышленных отходов, понизить порог для вредных компонентов (и не только канцерогенов, например, а и для явных аллергенов) в пищевых продуктах и воде, разработать систему маркирования генетически модифицированных продуктов, финансировать исследования в области создания более экологичных видов топлива нежели бензин, способствовать ускоренному внедрению техники, работающей на альтернативных видах топлива, пропагандировать воздержание от покупки частных автомобилей.

4. На деле бороться с алкоголизмом и наркоманией. Это, в частности, означает платное лечение алкоголиков.

5. Законодательно ввести разную структуру оплаты за лечение наследственных и приобретенных заболеваний.

[2] О вписывании современного человека в природную среду много писал, например, академик Никита Моисеев. Он это называл «коэволюция человека и природы». Подробнее см. в его статье «Коэволюция природы и общества. Пути ноосферогенеза».

[3] Здесь имеется в виду простая вещь – значимость человека в этом мире должна определяться только его интеллектом, а не национальностью. Поэтому главный упор во всех странах должен быть сделан на выявление одаренных людей, способных внести вклад в мировое развитие.  При этом Игрунов чужд примитивного, но весьма модного сегодня, глобализма, подразумевающего слияние всех культур в единую общечеловеческую сверхкультуру. Ниже я привожу навскидку несколько цитат из его текстов разных лет:

Вячеслав Игрунов, 2004: «Человечеству важно, чтобы иерархия была сплошная, чтобы она на равных включала все человечество. Если ты гений черного цвета кожи, ты должен быть наверху, если ты дебил белого цвета – ты должен быть внизу. И не важно, в какой стране ты родился! Никого это не интересует. Как только человечество отказывается от этого механизма, оно лишает себя значительной части своего генетического, интеллектуального и всякого другого потенциала…» ( «Все, что есть я, это, в сущности, мои размышления о смерти…»).

Вячеслав Игрунов, 1996: «Нам нужно уйти от национально-этнической организации государства и придти к государству граждан. При этом мы, безусловно, считаем обязательным обеспечение национально-культурного своеобразия каждой этнической группы. Права любого человека, к какой бы этнической группе он ни принадлежал, должны быть обеспечены и гарантированы государством. Я считаю, что этническое своеобразие — это огромный потенциал выживания. Каждая этническая группа может занять некую нишу, найти новые решения возникающих проблем. Чем больше национально-культурного своеобразия, тем более сложна и устойчива система» (Интервью Василию Филиппову).

Вячеслав Игрунов, начало 80х: «Я очень много думал о проблеме языков и национальности. Я не разобрался в ней настолько, чтобы хотя бы ставить вопросы с уверенностью. Однако я твердо стою на почве сохранения национальных особенностей. Это неисчерпаемый источник духовного богатства и интеллектуальной гибкости, здоровья. Но при этом я твердо же стою на почве многоязычия и поликультурности. Здоровье только тогда здоровье, когда непрерывен культурный обмен, когда господствует диалог, а не замкнутость, подозрительность, отчужденность, враждебность» (О национальном вопросе).

[4] А вот несколько строк о «болезненности кросскультурного взаимодействия»:

Вячеслав Игрунов, 1994: «…стремление к росту потребления, повышению уровня жизни, кроме определенных социальных и культурных потрясений, влечет за собой - через быстрые социальные перемены - рост национализма. Но современный мир постепенно вписывается в единую систему, пронизанную европейским стремлением к росту благополучия, причем американская прагматично-циничная форма уже не является крайней - в Африке или России и даже в Китае можно наблюдать и более яркие образцы. В конкуренцию за рынки, за интеллектуальные, технологические и сырьевые ресурсы постепенно включаются все государства мира. А это значит, что создается все больше и больше условий для тотального распространения национализма…»  (Россия и вызовы всемирного кризиса цивилизации...).

И несколько конкретных примеров:

Вячеслав Игрунов, 2004: «В генах уже заложено требование определенного стереотипа. А вот приезжает сюда чеченец. Привык он у себя жить в Чечне, а русские привыкли жить здесь. Они здесь встречаются. Что получается? Что испытывает чеченец? Унижение. Что испытывает русский? Возмущение. Почему? Чеченец ведет себя нагло. А чеченец говорит: “Меня унижают, меня заставляют себя вести не как мужчину. Я должен себя вести вот так-то и так-то. Я свободный человек!” А русский говорит: “Ты посмотри, как он нагло себя ведет, что он требует, как он говорит!” Каждый ведет себя абсолютно в соответствии со своей культурой. Чеченец убежден, что он ведет себя как человек, никому не мешает, ничего не нарушает, он просто ведет себя нормально. Русский тоже так считает относительно себя, но жить вместе они не могут. Потому что в сознании русского «эти наглые кавказцы», а в сознании кавказцев «эти сволочи русские, которые унижают кавказцев». И невозможно с этим ничего сделать. Ведь этот чеченец сызмальства приучен к тому, чтобы сохранять свою культуру и вести  себя в соответствии с ней. Измена своей культуре означает унижение худшее, чем гибель».

Вячеслав Игрунов, 1992: «Президент Акаев вынужден обещать 50% обрабатываемой земли в процессе приватизации передать киргизам. Но традиционно земледелие - сфера деятельности узбеков или осевших здесь в течение последних ста лет русских. Интервенция киргизов в нетрадиционную для них сферу естественна, если иметь в виду европейские идеи равенства и реальное материальное неравенство, вытекающее из традиционного распределения ролей между этносами. Но оно неестественно с точки зрения сложившихся традиций и представлений о месте народов и потому вызывает сопротивление узбеков или русских. Хотя земли, на которых работают узбеки, принадлежат колхозам, а потому - юридически - на равных основаниях могут быть приватизированы гражданами разного этнического происхождения, реально сложившиеся отношения позволяют узбекам считать эти земли своими, а притязания киргизов рассматриваются как покушение на свою собственность. <…>

В 1987 - 1988 гг. открыть кооператив, тем более сельскохозяйственный, даже в Москве или под Москвой было весьма и весьма непросто. В Закавказье это было трудней на порядок. Но грузины - очень оборотистые люди, достаточно серьезно подвизавшиеся в нелегальном бизнесе, создавшие мощную параллельную экономику и коррумпированный административный аппарат. Им удавалось открыть кооперативы в Москве раньше, чем это делали русские или евреи. Еще легче им было действовать в Закавказье. Осетины же, напротив, аграрная нация, не заявившая о себе громко ни в подпольном предпринимательстве, ни в торговле. Естественно, что даже при равных юридических возможностях они были оттесняемы грузинами. Отсюда и списывание проблемы на счет имперских амбиций грузинского руководства - ведь легче напрямую обвинить власть или другой народ, чем признаться себе, что ты в чем-то уступаешь соседу. Тем более, что имперских амбиций у грузин, действительно, достаточно, особенно у тогдашних неформалов.
Итак, осетины стали жаловаться, что у них отнимают землю и воду. Грузины в то же самое время стали болезненно реагировать на осетинское противодействие: ведь это и их земля. Оживились исторические счеты, а дальнейшее общеизвестно.” ("Экономическая реформа как один из источников национальной напряженности").