|
Сергей МИТРОФАНОВ. Опубликовано в журнале "Столица", № 37 (95),
1992 г.
ВОСПОМИНАНИЯ О «ПЕРЕСТРОЙКЕ
Март 1988, страничка из дневника:
«...Никогда бы не подумал, что, для того чтобы просто выйти в парк, нужно
иметь немалое гражданское мужество».
Действительно, десятиминутный проход выглядел странно и страшно: мрачные
люди, построившись парами, с зажженными свечами и неясными картинками на груди
(старушки думали, что с иконами) молчаливо куда-то побрели. Милиционеры и
корреспонденты бежали рядом, проваливаясь по колено в снег, так как на аллее им
места не хватило. Причем милиционеры бежали с одной стороны колонны, а западные
корреспонденты — с другой. Действо лавинообразно захватывало по дороге гуляющих
и любопытных.
Находясь под объективами корреспондентов и агентов КГБ, которые, не
стесняясь, щелкали прямо в нос, мы невольно думали: а что с нами будет в конце
аллеи? Арестуют, погрузят в автобус (автобусы уже стояли у входа в парк),
запомнят и усложнят жизнь?
Рядом шел студент из университета, и товарищи уговаривали его отойти назад:
если выгонят, то могут забрать в армию. Впереди шли — Андрей Данилов без пальто
и с обнаженной головой, красивая Аня Золотарева, вся в черном, Павел
Кудюкин...
И вот дошли до конца аллеи. Куда повернуть? На заснеженную эстраду? Нет, на
эстраду нельзя, похоже на «вызов». Давайте — к детской снежной крепости.
Повернули налево. Вынесли заранее приготовленный картонный черный обелиск.
«Устанавливают черную пирамидку, — тревожно передали по рации, — примерно девять
на восемнадцать...»
Этого они, по-видимому, вытерпеть на могли. В круг собравшихся вошел грузный
чин и, не смущаясь кинокамер и микрофонов, объявил: «Всякие демонстрации вам
запрещены, прош-уу расходиться!»
Позже Виктор Золотарев подошел к нему и сказал: «Спасибо, что вы помогли нам
удачно завершить вторую часть». «Да лучше бы и первой не было», — мрачно
отреагировал тот.
Так московская интеллигенция отметила день памяти о жертвах сталинских
репрессий. Организатором был лидер группы «Гражданское достоинство»,
впоследствии — главный кадет России, Виктор Золотарев. Почти все участники акции
— члены одного из первых в стране политклубов «Демократическая перестройка».
С тех пор прошло менее пяти лет. Никто из действующих лиц не умер, не
состарился. История не сбросила одни фигурки и не расставила новые. Удивительно,
но и сегодня мы остались теми же (в биологическом и нравственном смысле) людьми,
как, наверно, остались теми же и милиционеры, и тайные агенты, и «молчаливое
большинство».
Однако между датами — пропасть громадного размера: крушение империи, гибель
коммунистической Помпеи. В августе 1991-го, когда режим (с которым я и ты
боролись тем, что читали запрещенные книжки), казалось, окончательно рухнул, а
мы с полным правом могли сказать друг-другу: «Ай да мы, ай да молодцы!». Но в
1992-м нам требуется уже более ясное осмысление причин. Ведь кроме крушения
коммунизма произошли разрушение социальной сферы, (дай-то Бог, чтобы жертвы не
были напрасны), деструкция государства, ушли моральные авторитеты и нравственные
ориентиры, а главное, на смену партийной элите к власти рвется откровенный
жлоб...
Возможно, это болезнь роста Возможно, небольшая задержка на магистральном (по
выражению писателя Льва Тимофеева) пути истории. Возможно. Но силы, которая
могла бы предотвратить летальный исход, в обществе, нет. Ибо рынок как способ
организации экономики — это прекрасно, но рынок как новая идеология (как,
скажем, пытался представить в нашем журнале Александр Агеев) — явно
недостаточен, выгнал же Христос менял из храма.
Пролог. Прологом августовской революции был 1987 год, год взрыва политической
активности. По всей стране тогда стихийно стали образовываться политклубы —
неформальные организации. Анализируя ситуацию 1987 года, американский политолог
Виктор Давыдов писал: «Горбачеву нужны «хунвэйбины» — некая сила, способная
перетрясти аппарат извне». Однако в отличие от китайских хунвэйбинов советские
«хунвэйбины» (не все, конечно, а координаторы движения, члены новообразованных
политсоветов) прекрасно догадывались о той роли, которую им отводили.
Они рассчитывали на то, что, меняя свой имидж (фасад) и демонстрируя Западу
«новое мышление», коммунистическая власть будет вынуждена поменять и свою
архитектуру. Был и более тонкий расчет: поскольку никакие революционные
преобразования в обществе, казалось, были невозможны, вести работу с элитой,
втянуть ее в диалог, трансплантировать ей западные стандарты, обуржуазить.
Впрочем, к такому перерождению коммунистическая элита была готова еще в
правление Брежнева, единственно, чего ей не хватало для этого, — «мозгов».
Политклуб «Демократическая перестройка» («ДемПер», как его иногда обзывали
местные юмористы) был, пожалуй, самым влиятельным клубом в Москве, а может быть,
и во всей стране. Причем во многом его авторитету способствовало то, что для
проведения своих собраний клубу предоставлялись комфортабельные
радиофицированные аудитории Центрального экономико-математического института
(ЦЭМИ), что, по-видимому, устраивало всех: клуб становился Меккой московской
интеллигенции, а власть имела прекрасную возможность собирать информацию обо
всем, что происходило в неформальной среде.
Естественно, все, что говорилось в клубе, тут же стенографировалось,
анализировалось и попадало в отчеты работников идеологического фронта, однако
потом, вместе и с так называемым «Белым ТАССом», и секретными стенограммами
политбюро снова возвращалось в неформальную среду через сочувствующих работников
аппарата компартии.
Откликаясь на невнятно вербализованный сигнал верхов — «перестройку»,
«хунвэйбины» из ЦЭМИ понимали, что им отводилась роль витрины гласности и
демократизации Горбачева, и готовы были стоять в ней в качестве манекенов, но
при этом они старались (и успешно); приподнять планку возможного, создать
прецедент, который потом можно было бы распространить на другие города и
глубинку. Само название клуба было выбрано не случайно: оно символизировало и
лояльность выбранному курсу, что гарантировало от репрессий и подчеркивало, что
этот курс будет понят определенным образом. В клубе совершенно открыто (и это
было принципиально), до всех разрешений, были налажены выпуск и распространение
печатной продукции — бюллетеня «Открытая зона». На этот раз в названии
сочетались идея преодоления лагерной сущности режима и отсылка к знаменитому
выражению Горбачева: «Нет зон, закрытых для критики».
Хотя весь первый год существования клуба его члены не делали ничего
существенного, т.е. всего лишь обсуждали устав, регистрировали его в инстанциях,
а потом дискутировали о регламенте и кворуме, весь второй год — боролись между
собой «за власть» (хотя никто не мог толком сказать, в чем она заключалась), а
потом вдобавок еще и... раскололись по политическим мотивам, заслуги
«Демперестройки» перед демократией огромны. Клуб «Демократическая перестройка»
дал начало всем первым политическим партиям.
Фактически из семинара клуба образовалась социал-демократическая ассоциация,
ставшая потом социал-демократической партией России (СДПР) под председательством
и идейным руководством члена клуба О.Румянцева. Другой член клуба, Виктор
Золотарев, в 1989 году создал Союз конституционных демократов (СКД).
Расколовшись в 1988 году, «Демперестройка» дала начало «Перестройке-88»,
которая впоследствии преобразовалась в небезызвестный «Демократический союз».
Клубная инициатива по созданию мемориала жертвам сталинских репрессий вылилась в
создание всесоюзного общества «Мемориал».
Хотя сам мемориал они строят до сих пор, но Общество живет и здравствует и
оказывает влияние на политическую жизнь. И даже так называемая «Демплатформа»,
группа коммунистов-авантюристов, лихо вознамерившихся перевернуть КПСС изнутри
и, по-видимому, прибрать к рукам партийную собственность, возникла из инициатив
«Демперестройки» — членам клуба Игорю Чубайсу (родному брату ныне
могущественного министра) и Володе Кардаильскому отводились в этой акции не
последние роли. Создавалось странное впечатление, что меньше сотни членов клуба
умудрялись оказывать колоссальное давление на в целом консервативное московское
общество.
Конечно, палитра демдвижения 88—89-го годов была и шире, и богаче, но, если
приглядеться првнимательней, все группы, все партии, все неформальные издания,
семинары — всё это было хождение по кругу одних и тех же людей, которые в одном
месте, называли себя народным фронтом, в другом — каким-нибудь съездом, союзом,
конфедерацией.
Ах, как великолепно чувствовать себя Прометеями, но только огонь тот был
большей частью бенгальским. Весь 88-й год в клубе ожесточенно спорили, что
главное в деятельности «перестройщиков» — «социальные инициативы», которые,
впрочем, тут же и затухали, потому что в избытке было идейных руководителей, но
не было исполнителей, или свободная трибуна по четвергам в ЦЭМИ, ставшая
полигоном для всего того, что происходило потом на первых съездах народных
депутатов. Ярко освещенный зал, в котором с трибуны серьезно говорили, как
реформировать строй и что делать с коммунистами (при всем при том, что
коммунисты и не подозревали, что с ними можно что-то делать), производил
неизгладимое впечатление на бывших лагерников, проводивших жизнь в бессильной
ярости ко всему коммунистическому. Многие плакали.
С этой трибуны выступали Александр Мень, Глеб Якунин, обкатывали свои
предвыборные программы Сергей Станкевич, Олег Богомолов, экспертизу проходили
экономические схемы — Б.Ракитского, В.Данилова-Данильяна и др. Хитрый Клямкин
морочил публике голову своим риторическим вопросом «Какая дорога ведет к
храму?». В холле бесплатно раздавал «журнал независимых мнений» «Референдум» Лев
Тимофеев. Здесь начинал Дима Юрасов, тот самый, который, работая в секретном
архиве, вынес добрую его половину и основал дома свой собственный архив...
Теперь это архив «Мемориала».
Члены клуба «Демперестройки» свою личную карьеру в перестройке сделали. Они
стали руководителями партий — Виктор Золотарев, Олег Румянцев. Известными
народными депутатами — Румянцев, Леонид Волков (ВС РФ), Виктор Кузин (Моссовет),
Кирилл Янков (Московский облсовет). На одном из постперестроечных банкетов
возник спор приоритетов — кому первому дали черную машину с телефоном. «Да-а, —
стали что-то мы отдаляться от народа, — вздохнул Янков, — я уже на троллейбусе и
не езжу».
Из клуба вышли и фактически попали на политический Олимп член
Конституционного суда Эрнест Аметистов, зам. министра труда Павел Кудюкин.
Теоретические наработки семинаров клуба позже легли в программы МДГ, в
румянцевскую конституцию...
Редколлегия и авторы «Открытой зоны» почти в полном составе перешли работать
в первый политотдел первой независимой массовой газеты «Коммерсантъ». Это их
заслуга, что, по словам бывшего неформала Бориса Кагарлицкого, первоначальный
«Ъ», созданный для кооператоров, «читала по преимуществу интеллигенция, к
кооперативам никакого отношения не имевшая». Потом они двинулись в «Независимую
газету», журнал «Век XX и мир», на радиостанцию «Свобода», другие издания...
Однажды ночью 88-го года я и Андрей Фадин подбирали на машине перспективных
авторов. И вот из какой-то подворотни вышел бедный и несчастный, никому тогда не
нужный, мокрый от моросящего дождя, с растрепанной нечесаной бородой «известный
публицист Максим Соколов».
В общем, «аксеновщина» какая-то: пора, мой друг, пора, апельсины из
Марокко...
Но все революции лгут. Почему бы это?
Возможно, первые неформалы и могли бы инициировать создание гражданского
общества, если бы у них было для этого больше времени, если бы все созданное и
образованное «на вырост» в конце концов заполнилось многими людьми. Вышло же
наоборот: вихрь более мощный подхватил всех этих «инициаторов» и
«координаторов». 40, 100, 200, 1000 человек ничего не определяли и определить не
могли. В жизнеописании «Демперестройки», как в капле, отразилась вся драма
перестройки в целом. Реформы сверху, что у нас, что в Польше, оказали
отрицательное влияние на общественную мораль, нет, не только ты и я, а все общество стало
свадебным генералом у себя на празднике 21 августа.
Инициативу перехватили гайдары, бурбулисы, руцкие, люди другой среды, другого
менталитета, другого опыта, причем к Ельцину среди них меньше всего претензий —
у него-то по крайней мере за плечами был поступок, драма личности, произошедшая
на глазах у всех. И не то чтобы они были корыстны, и не то чтобы они были
слишком повязаны своей элитарностью и в конечном итоге выполняли элитный заказ.
Нет, главное в другом, в том, что они никогда не опережали историю,
поворачивались вместе с ее маховиком. Отсюда их понятное топтание на месте,
выжидание, пассивность, стереотипность мышления, неспособность стать духовными
лидерами поколения. Ни Ганди, ни Сахарова среди них нет.
А неформальная среда приказала долго жить. Лучших интегрировала власть, благо
их было немного. Претендующих на большее постепенно вытолкнули обратно. И из
экономики, и из политики. Единственного неформала-президента Гамсахурдиа —
свергли танками. Хитрый грек мэр-неформал Попов сам спрыгнул с подножки.
«Сидение у правительственных телефонов — это не власть», — сказал он на
прощание. Говорят, и у неформала от экономики первого капиталиста Борового дела
сегодня идут не столь блестяще, как предполагалось. Иначе чего бы он бросился в
политику?!
Это естественный процесс, и бесполезно искать заговорщиков — их нет. Виновата
накопившаяся усталость всех и рабская психология ожидания, виновато то, что
«русский мужик задним умом крепок». Да, он засыпет песком и цементом Чернобыль,
но только тогда, когда он взорвется. Вот и сейчас он подождет, пока жареный
петух клюнет: осенью будет думать о сельском хозяйстве, зимой — о социальной
сфере. Сначала миллиарды уйдут за кордон, все передерутся из-за недвижимости, а
потом... раздадут «ваучеры» по десять тысяч - давай, участвуй в народной
экономике!
И я думаю, что еще такого должно произойти в говорящих головах, чтобы
додуматься до простейших аксиом: чтобы выжить самому, надо дать выжить
другим.
См. ответ Максима Соколова на эту статью.
[1] Это клуб
«Перестройка», расколовшись, дал начало клубам «Демократическая перестройка» и
«Перестройка-88» - прим. ред.
Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|