Рассказывает Александр Зябрев, руководитель отдела реализации проектов, программ. Института общественного проектирования
ИСТОРИЯ ДЕМПЛАТФОРМЫ.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НЕФОРМАЛА-АППАРАТЧИКА
Часть 2
<<< Часть 1
МОСКОВСКИЕ ДЕМОКРАТЫ
(1-я половина 1990 г.)
Ещё одно место приложения моих усилий – проведение больших митингов и манифестаций, которые проходили осенью 89-го и в 90-м году.
П: В связи с этим напомню о таких важных событиях, как первые крупнейшие митинги в центре Москвы – на Зубовской и Манежной. (Это – февраль 90-го года.) Про них что-нибудь можешь рассказать?
З: Их фактически организовывало МОИ, Клуб доверенных лиц Ельцина (не помню, как он точно назывался) – Володя Комчатов, Музыкантский... (Как-то так они назывались.)
П: Мне казалось, что клуб доверенных лиц не Ельцина, а каких-то депутатов.
З: Как он был точно конституирован, я не помню.
Самый первый относительно крупный митинг был не совсем санкционированным. Проходил он на «Динамо».
П: А! Это – на 7 ноября.
З: Помню, что там было много милиции. Смутно помню тех, кто предпринял попытку сдвинуть его куда-то в сторону.
П: Это ДСовцы предприняли такую попытку.
З: Но всё обошлось. Я даже не помню, сколько мы там прошли, и чем дело закончилось.
П: Прошли от стадиона «Динамо» до ВДНХ. И завершилось это, по-моему, митингом. Но в данном случае надо говорить про первую большую демонстрацию, а не про первый крупный митинг.
З: На да – ту, что от «Динамо».
П: А вот в центре Москвы были уже, действительно...
З: Ну да, я помню, весной – по Зубовскому...
П: И если в этой первой демонстрации принимали участие всё-таки больше члены неформальных организаций, то вот...
З: Да, а в этих митингах по большей части принимали участие простые граждане. Другое дело, что инициаторами их проведения выступало МОИ и вот этот вот клуб доверенных лиц Ельцина. И все на них откликались.
Я хорошо помню, как мы там отметились. Был изготовлен большой – в ширину всего Садового кольца – транспарант «Демократическая платформа в КПСС».
П: Ты про февраль говоришь?
З: Да – про март. Про 90-й год.
П: Тогда это было 4 и 25 февраля – накануне выборов.
З: Да, а потом летом – на Манежной площади.
П: Первый из них завершился митингом на Манеже...
З: Первый из них, по-моему, завершился митингом на Зубовской площади.
П: Значит, наоборот. Хотя мне казалось, что сначала пустили на Манеж, а потом – нет. (В действительности митинг 4 февраля состоялся на Манежной площади, а митинг 25 февраля - на Зубовской, - АП.)
З: Манеж, по-моему, был всё-таки летом.
П: Нет-нет. Митингом на Манежной площади завершилась одна из февральских демонстраций.
З: Их было три или четыре таких больших.
П: Я его хорошо помню, потому что он состоялся накануне пленума ЦК КПСС. Главным его лозунгом было требование отмены 6-й статьи, которая на III съезде нардепов СССР и состоялась (по инициативе КПСС).
Опиши вот этот вот промежуток – всю первую половину 90-го года – и то, как шли процессы. (То, что помнишь.)
З: Январь – учредительная конференция. Потом – выборы. Они тоже ведь были весной – в марте (выборы российского Съезда народных депутатов)? Потом, по-моему, в начале мая месяца – учредительный съезд Социал-демократической партии.
Потом, соответственно, вся эта трясучка с Травкиным, Хаценковым и Чубайсом, которые в мае заявили (Травкин и Чубайс), что незачем дожидаться ХХVII съезда: с КПСС всё понятно, она в принципе нереформируема, линия на её разделение бессмысленна и надо как можно быстрее выходить и создавать демократическую партию. И в конце мая месяца они вышли. (После того заседания Координационного совета Демплатформы с участием Ельцина, которое описывал Механик, они вышли.)
П: Насколько я понимаю, к этому времени – началу 90-го года – линия ДП осталась у тебя единственной, так что дальше будет проще рассказывать.
З: Она была главной и наиболее значимой, потому что отнимала больше всего времени. Но я продолжал как-то там контактировать и с МОИ, и пытался до последнего, пока всё это дело не выдохлось... Я и с Мироновым дружил. Ну понятно – он же избрался депутатом, поэтому...
П: А помнишь ли в первой половине 90-го года какую-то свою деятельность в рамках МОИ (например, в выборах)?
З: Нет.
ОРГРАБОТА
У меня тогда всё время уходило на организационную текучку. Это как раз тот период, когда всё время уходило на подготовку 2-й конференции и, чуть попозже, учредительного съезда. Никакой другой деятельности у меня не было.
П: Значит, оргработой ты занялся с этого времени?
З: Да. С одной стороны, к этому времени меня признали. (Я, что называется, притёрся.) С другой стороны, постольку поскольку с этим всегда был дефицит (тем более, что всем этим надо было заниматься на общественных началах, и денег за это никто на платил), то и желающих этим заниматься больше не было.
Где-то с весны 90-го года Шахновский от текущей деятельности отошёл, потому что избрался депутатом и очень быстро стал управляющим делами [Моссовета]. Мне, естественно, оказывал помощь Механик, особенно когда надо было письма рассылать.
Он правильно об этом рассказал: я приезжал к нему на ночь, и мы с ним всю ночь сидели и клеили и надписывали конверты, причём бóльшую часть вручную. (Это потом мы стали наклейки делать.)
И тогда же начал оказывать организационную помощь Богатов Алексей Михайлович, у которого в институте была возможность достаточно свободно использовать материально-техническую базу. Но только в смысле набора всяческих документов. А что касается их тиражирования, то я мотался по всей Москве и где только мог договаривался, что называется, на неформальной основе. Во всех НИИ и прочих заведениях имелась материально-техническая база, и я за какие-то деньги левым образом всё это дело печатал.
Ну а дальше Механик, по-моему, тут ошибся: у меня такое ощущение, что та комната в Киноцентре образовалась где-то после выборов. В комнатке этой располагалась фактически штаб-квартира московской Демплатформы. В этой комнате обретался, в основном, я. Ещё у нас там был технический сотрудник – Роза Аврумовна Цамаева, и ещё была бабушка, которая тоже нам очень активно помогала.
П: А вторая дама – это та Роза из Казахстана, которую я потом всё время встречал на «республиканских» мероприятиях?
З: Да-да-да-да-да. Она, насколько я помню, тоже ходила на все заседания в Севастопольский райком. А когда возникла необходимость и возможность иметь хоть какой-то освобождённый аппарат...
П: Ты не случайно отделил себя от этой Розы, которую назвал техническим работником? (То есть ты уже имел какой-то более высокий статус?)
З: Да нет. А «не случайно» потому, что всё равно я не мог постоянно находится при телефоне.
П: То есть в этой комнатке в Киноцентре на телефоне сидела эта самая Роза?
З: Да. И бабушка. Как же звали бабушку?
П: Чья бабушка?
З: Она – ничья бабушка. Не в смысле, что она была чья-то бабушка - Лысенко или Чубайса, а просто женщина преклонного возраста.
П: Я пошутил.
З: Татьяна Алексеевна что ли? Не могу вспомнить имя. Наверняка ты её видел, потому что она была энергичная бабуля.
Кстати, то историческое заседание Координационного совета (Механик, по-моему, путает: не было в Демплатформе Рабочей коллегии; Рабочая коллегия появилась уже в партии), на котором был Ельцин, тоже проходило в Киноцентре. И в течение года все мероприятия, все заседания Демплатформы и Республиканской партии (после её учреждения) проходили в Киноцентре.
П: В каком именно помещении?
З: В малом зале. Если подняться по служебной лестнице на третий или четвёртый этаж, там был малый зал (не больше ста мест).
П: Там было даже несколько малых залов – и со стороны служебного входа (с улицы Заморёнова), где размещались кабинеты администрации Киноцентра и Союза кинематографистов, и со стороны метро «Краснопресненская», на которую выходила чёрная лестница для кинозрителей.
З: Да. А комнату мы эту получили по протекции Оскара Никича – секретаря партийного комитета то ли Киноцентра, то ли, по-моему, всё-таки Союза кинематографистов.
Несколько месяцев дальше – это жестокая борьба вокруг того, выходить или не выходить, выходить или делиться, а если выходить, то когда. По-моему, Александр Григорьевич [Механик] не совсем прав: была идея не выходить, а разделить КПСС - на реформистскую часть... Это – та идея, с которой Демплатформа... Ладно, лучше задавай вопросы, а то меня начинает куда-то нести.
2-я КОНФЕРЕНЦИЯ ДЕМПЛАТФОРМЫ
П: Перед 2-й конференцией был ещё съезд КПСС...
З: Нет, 2-я конференция была, по-моему...
П: Нет, Механик описал это так: Конференция Демплатформы проходила накануне партсъезда и даже накануне съезда российской компартии, который проходил как-то, по-моему, и до, и после ХХVII съезда.
З: Нет, по-моему, 2-я конференция была как раз перед съездом. Да, 2-я конференция была перед съездом. (2-я всесоюзная конференция ДП состоялась 16-17 июня, то есть накануне съезда КПСС, - АП.)
Необходимость созыва 2-й конференции формально состояла в том, что надо было выработать, конституировать, легитимизировать позицию, с которой делегаты, избранные от Демплатформы (точнее, не от Демплатформы, а просто с Демплатформой в сердце) пойдут на этот самый съезд. И там была сформулирована позиция, что если съезд не принимает Устав, то Демплатформа то ли выходит, то ли делится. То есть там была идея, что мы делим КПСС. (Не то чтобы даже выходим, а делим.) И в этом смысле Республиканскую партию можно считать отделившейся частью КПСС.
П: Насколько я помню, была даже идея отделиться вместе с соответствующей частью имущества...
З: Да, главным идеологом всего этого дела был Степан Степанович Сулакшин, который с ней носился очень долго – по-моему, почти что целый год. (Все-то остальные к этой затее очень быстро охладели.) Плюс ко всему он был тогда сторонником идеи суда на КПСС и чуть ли не до 93-го года эту идею пытался пропагандировать.
П: Верно ли Механик рассказал, что 2-я конференция проходила на Новом Арбате?
З: Да, она проходила в кинотеатре «Октябрь». Причём какое-то из заседаний прошло там в одной из высоток. Тогда аппарат и часть рабочих помещений союзного Верховного совета были в одной из высоток, и там же МДГ проводила свои большие совещания.
П: По рассказу Механика я понял так, что это было одно из помещений Моссовета, которое получили благодаря Шахновскому.
З: Нет, заседания у Шахновского мы проводили, когда уже была партия. (Заседания Рабочей коллегии мы проводили в васином кабинете.)
П: В самом Моссовете?
З: Уже там, в основном здании Моссовета.
П: На Тверской.
З: На нынешней Тверской. (На Тверской, 13.)
Прошла конференция, прошёл ХХVIII съезд, которому предшествовала и была после российская учредительная конференция... После, после. Кажется, после. После ХХVIII съезда.
П: Вот и Механик путался и говорил: то ли часть до и часть после...
З: Я тоже не помню уже детали. Помню, что там Лысенко выступал...
П: Давай про сам съезд: что ты помнишь, связанное с Демплатформой?
З: Про съезд я ничего не помню, потому что на съезде я не был и судить могу только по телетрансляциям и по рассказам – в первую очередь, того же Лысенко и Шостаковского. Но ничего такого в голове не отложилось.
П: Ты не сказал, что стало потом с этой бывшей Межклубной группой.
З: Да она как-то исчезла.
П: То есть, ты думаешь, ко времени проведения съезда КПСС она?..
З: Я помню, что им дали какую-то комнатку в районе Старой площади - в одном из подъездов. Но, по-моему, какие-либо сборища они перестал проводить. Ну я просто перестал туда ходить, потому как это было бессмысленно.
Я уже сказал, что собрания Межклубной партийной группы, по-моему, заместило Совещание секретарей партийных комитетов, но кажется, что уже по весне 90-го года всё это прекратилось.
П: Напомни: Лысенко выдвигался в генсеки на съезде российской?..
З: На российском съезде.
П: А шёл он параллельно съезду КПСС?..
З: Не, он был отдельно.
П: ...или сразу после него?
З: По-моему, он был после съезда. А может быть, и до. Не помню. А может быть, он прошёл в два этапа: сначала, типа, провозгласили, а потом сформировали органы. Там ещё была какая-то интрига с накатом на Горбачёва.
П: Значит, Гусев и Липицкий участвовали именно в российском съезде и посты свои получили в российской компартии?
З: Про Липицкого я не помню. Липицкий, всё-таки, не Гусев. Как раз к этому моменту он начал тесно работать с Руцким. Когда у нас 12 июня?.. Я даже не помню, 2-я конференция Демплатформы была, наверное, после 12 июня?
П: Погоди: 12 июня возникло в 91-м году.
З: В 90-м.
П: В 90-м была принята всего лишь Декларация о суверенитете.
З: Да, 12 июня была принята декларация, и Ельцин, соответственно, 12 июня избрался председателем Верховного совета. Там было две интриги...
П: Но Руцкой тогда ещё в общественной жизни никак не фигурировал.
З: Разве? А, ну да. С Руцким «Коммунисты за перестройку»...
П: Его движение «Коммунисты за демократию» возникло в начале 91-го года - наверное, на том III съезде нардепов РСФСР , когда 29 марта «шестёрка» пыталась сместить Ельцина, а Горбачёв ввёл войска в Москву.
З: Когда ввёл войска в Москву?
П: 29 марта 91-го года - как раз на время проведения III съезда.
З: Знаешь, не помню. Когда ты начинаешь говорить, я начинаю чего-то припоминать, но...
Вообще, наша часть... Липицкий и его команда до конца не вошли в Демплатформу, но достаточно тесно взаимодействовали, и в широком смысле считали, что они тоже – Демплатформа.
П: Кого, как ты думаешь, представляли на съезде российской компартии Гусев и Липицкий – какие-то структуры, или они были избраны на него в общем порядке?
З: Про Липицкого ничего не могу сказать - не знаю. А Гусев с Липицким разве были делегатами?
П: Гусев, во всяком случае, там выступал - с речью, которую Лысенко заклеймил как провокационную.
З: Он же мог выступать не обязательно как делегат.
П: Да?
З: Ну а почему бы и нет?
П: А Липицкий был избран в ЦК и чуть ли не в Политбюро (информацию о чём я где-то недавно встретил) российской компартии?
З: Я, видимо, к тому моменту уже с головой ушёл в текучку.
СОЗДАНИЕ ПАРТИИ
(2-я половина 1990 г.)
П: А помнишь ту конференцию, что состоялась сразу после съезда?
З: Какая конференция после съезда?
П: 2-я конференция Демплатформы...
З: 2-я конференция Демплатформы была перед съездом.
П: Или её вторая часть...
З: Не было никакой второй части.
П: Или какое-то заседание после съезда КПСС, где было принято решение взять курс на создание партии.
З: Ну это было, видимо, заседание Координационного совета. Я сейчас не могу вспомнить. (Данное решение было принято на расширенном заседании Координационного совета 14-15 июля, - АП.) Заседания эти проходили достаточно регулярно – наверное, раз в квартал – и поэтому-то у меня ни с чем не ассоциируется. Билеты тогда были ещё достаточно дешёвые, и народ мог позволить себе съезжаться.
П: И где они в тот период проходили?
З: В Киноцентре. Вот в том самом малом зале на втором этаже они и проходили – Координационные советы Демплатформы и Координационные советы партии. Собственно, и Учредительный съезд партии тоже состоялся в Киноцентре.
П: А до Учредительного съезда Республиканской партии что было у вас интересного?
З: Да, наверное, ничего не было, потому что... Ну как?
П: Шла подготовительная?..
З: Да, для меня это было просто подготовительная, техническая, работа, которая с учётом ограниченности ресурсов вся на меня и свалилась.
Где-то с осени я подружился с [сопредседателем депутатской группы «Смена – Новая политика»] Олегом Плотниковым. Может быть, помнишь – был такой российский депутат?
П: Я был хорошо знаком с этим учителем истории из Костромы. Но это с осени уже 90-го?
З: С осени 90-го года, да. И так получилось, что материально-техническая база Демплатформы и в ранний период Республиканской партии в известном смысле базировалась на материально-технической базе депутат Плотникова. Потому что изрядную часть текстов набирал я, печатал тоже я. И как раз в тот момент основная нагрузка по тиражированию свалилась на меня.
П: Плотников ассоциируется у меня с какими-то демократическими коммунистами...
З: Эволюция «Смены» - это отдельный предмет для разговора. Плотников, да, тяготел туда.
П: А в НПСР он не был?
З: В НПСР он не был.
П: Почему-то он у меня ассоциируется с тем крылом.
З: К 93-му году он, да, был в числе наиболее активных организаторов со стороны Хасбулатова. Он был человеком достаточно широких взглядов и спокойно относился к моей деятельности, которая напрямую не противоречила его... Ну я был его помощником и бóльшую часть времени проводил в Белом доме, где занимался какими-то его делами, а всё остальное время тратил на организационное обеспечение деятельности Демплатформы и Республиканской партии.
... Потом, уже после Учредительного съезда, мы арендовали номер в гостинице «Россия» (офисных помещений тогда ведь было мало).
П: Я думаю потому, что в этой гостинице жили депутаты. И там устроили свои офисы и Союз «Щит», и «ДемРоссия», и вы.
З: Да. Но, скорее всего, просто хотели иметь что-то в центре.
П: Но наверняка через депутатов.
З: Скорее всего, да. Причём когда образовали постоянный орган – Верховный совет – у российских депутатов довольно долго не было квартир, и они там жили. Вот Плотников жил там где-то до 92-го года.
П: И даже у москвича Уражцева там был номер, который использовался как штаб-квартира «Щита».
Теперь – сам Учредительный съезд (по-моему, 17 ноября)...
З: Помню, что в ноябре. Он тоже, наверное, проходил два дня.
П: Да, на выходные. Наверное, 17-го и 18-го.
З: Помню, что там было три основных ключевых момента. Первый - объединение с социал-демократами. (Чубайс тогда метался - то с Травкиным выходил и Демпартию создавал, то объединение с социал-демократами.) Второй момент - название. (Механик достаточно подробно про эту тему тебе рассказал.) Третий момент - структура руководящих органов (председатель, сопредседатели или чего-то ещё).
Самых болезненных моментов было, наверное, два - название и с социал-демократами. Ну о социал-демократах Механик рассказал. (Вроде бы и проголосовали, но потом это дело как-то само по себе умерло.) А название поменяли - со всеми плюсами и минусами.
С председателями получилось так, как и оставалось до самых последних годов жизни (доживания) Республиканской партии: до прихода Рыжкова Лысенко был председателем.
П: Но число сопредседателей менялось. Например, на III съезде в июне 92-го года добавился Яковенко.
З: Но там ещё был период, когда имелся старший сопредседатель - Шостаковский. И, по-моему, была должность - что-то вроде председателя Политсовета. То есть были Лысенко, Сулакшин. Яковен... Нет, были Лысенко, Филиппов, Яковенко и Шостаковский – четыре сопредседателя.
1-я ПОЛОВИНА 1991 года
П: Как развивалась ваша деятельность после учреждения Республиканской партии?
З: А каким периодом ты заканчиваешь неформальный период?
П: Как-то так условно принято считать, что распадом Советского Союза.
З: То есть августом 91-го года?
П: Даже декабрём 91-го.
Напомню о том, что незадолго до учреждения РПРФ было создано движение «Демократическая Россия», и может быть, ты вместе с Лысенко принял участие...
З: Естественно, я принимал участие. Какое участие? Мы...
П: Ты про съезд говоришь или вообще?
З: Про съезд – Учредительный съезд движения «Демократическая Россия». Республиканская партия вошла в число его учредителей, была какая-то делегация от Республиканской партии...
П: Но партии тогда ещё не было. (Ведь Учредительный съезд движения прошёл 20-21 октября.)
З: Ну всё это было уже накануне нашего съезда. Я помню, что мы... Учредительный съезд был в воскресенье...
П: Как обычно.
З: ...а в субботу мы проводили Координационный совет, который формально... Ну получается, что Демплатформа вошла. Ну или там... Неважно, как это называлось: всё равно это было... К юридическим моментам тогда никто особенно не цеплялся.
Прошёл Координационный совет Демплатформы (по-видимому, последний Координационный совет перед преобразованием Демплатформы), была сформирована какая-то делегация. Я был в составе этой делегации, но не помню, был ли я делегатом или просто в качестве гостя. А проходил Учредительный съезд в «России» (ныне - [кинотеатр] «Пушкинский»).
П: В конце января 91-го был создан Демконгресс, в котором очень активное участие принимал по крайней мере Лысенко.
З: Демконгресс общесоюзный?
П: Да, общесоюзный. Кстати, его партнёрами являлись ваши же демплатформовцы из разных республик. К этому процессу ты был причастен?
З: Нет. Не был причастен, потому что это ну никак не затрагивало собственно партию. И позиция Лысенко в этой части, по-моему, не находила поддержки большинства даже в Рабочей коллегии. То есть он был, скорее, сам по себе...
П: В какой - «в этой части»?
З: В части будущего обустройства союзного государства. Тут Лысенко выступал если не с самыми радикальными лозунгами, но с достаточно радикальными. А большинство, по-моему, всё-таки считало, что Союз надо сохранить как единое государство и, наверное, поддерживало, скорее, позицию Горбачёва, но при этом стеснялось поддержать её по полной программе.
П: Что-нибудь ещё запомнилось тебе из начала 91-го года?
З: Всё происходило как-то очень суетливо (в смысле попыток наладит партийное строительство). Шла, с одной стороны, борьба за лидерство, борьба вокруг идеологического самоопределения Республиканской партии (какая она - социал-демократическая или не социал-демократическая). Одновременно шла дискуссия вокруг того, что делать с Союзом. Когда у нас там был референдум - в марте?
П: Да – 17-го.
З: Причём Лысенко, по-моему, уже тогда выступал за преобразование Союза во что-то там, но бóльшая часть стояла на той позиции, что Союз надо сохранить как единое государство. Но в основном были попытки (как оказалось, в общем-то, неудачные) наладить регулярную партийную деятельность, структурироваться, попытаться собрать тех людей, которые были в Демплатформе, но в партию не попали. Это - тот период, когда организационный потенциал Республиканской партии был упущен.
П: Да, Механик об этот говорил.
З: Потом были политические события, в которых, может быть, надо было ориентироваться быстрее. Но вот потенциал был упущен.
П: Принимали ли вы какое-нибудь участие в событиях вокруг мартовского референдума и июньских выборов?
З: Каких июньских выборов?
П: Президента, мэра.
З: Ну, естественно, принимали. Но в фарватере «ДемРоссии». То есть самостоятельного участия не принимали. Вот это тоже - упущенные возможности. Что касается референдума, то насколько я помню, позиция «ДемРоссии» была – голосовать против. Или я не прав?
П: Я точно не помню, как она была сформулирована, но в душе, конечно, «ДемРоссия» была против. Другое дело, я не уверен, что она осмелилась вслух это произнести.
З: Постольку поскольку Горбачёва уже списали, и ничего кроме раздражения он у демократического актива не вызывал, то, с одной стороны, было, действительно, желание голосовать против, с другой стороны... Ну, насколько я помню, по крайней мере дискуссии вокруг мартовского референдума внутри партии упирались в то, что большинство актива (по крайней мере, Шостаковский, Механик, Яковенко) было вроде бы за сохранение Союза как единого государства, а меньшинство во главе с Лысенко было за преобразование Союза в конфедерации, а максимум - в СНГ. Поддержать Горбачёва было вроде как-то не с руки, и поэтому мы в таком межеумочном состоянии находились. Что касается первых ельцинских выборов, то здесь никаких самостоятельных действий партия не предпринимала - всё было в фарватере «ДемРоссии».
Летом был II съезд. Как раз к лету 91-го года пошли разговоры о том, что нужно создавать объединённую демократическую партию – чуть ли даже не во всесоюзном масштабе. (Травкин активно с этой идей носился.)
ДПР очень бурно стартовала, и я склонен согласиться, что в самый пик её членская база доходило чуть ли не до 60-70 тысяч. Во многом это было связано с тем, что они были первыми и что лидером у них был Травкин, который много мотался по стране. Да и финансов Травкин привлекал больше.
В отличие от Республиканской партии там оказалось больше людей, которые стали заниматься ДПР профессионально. А в Республиканской партии с этим всегда было туго.
П: А если говорить о конкретных событиях?
З: 91-й год (по крайней мере, до августа) ничем не запомнился.
Очень быстро Республиканской партии стало в «ДемРоссии» неуютно. После путча, когда возникло ДДР... Среди значительной части (по крайней мере, московского) актива партии нарастало раздражение «ДемРоссией», и именно потому партия ухватилась за ДДР.
П: Но это - после августа.
З: Нет, ДДР стало возникать перед августом...
П: ...Летом 91-го года.
З: Летом, да. С одной стороны, периодически возникали инициативы: «Давайте создадим объединённую демократическую партию», которые в значительной степени верхушка «ДемРоссии» торпедировала, потому что было понятно, что банковать в этой ситуации будут представители объединившихся партий, а не тогдашняя верхушка «ДемРоссии», которая не представляла какие-то организованные структуры.
Был там, например, такой великий кукловод демократического движения Владимир Оскарович Боксер. (При этом я к нему очень хорошо отношусь.) Это – вполне себе выдающийся в своём роде человек, который постоянно всех обыгрывал.
2-я ПОЛОВИНА 1991 г.
П: Получается так, что о событиях, предшествовавших путчу, ты всё рассказал.
З: Да. Да. Не о чем больше рассказывать.
Внутри шла, с одной стороны, такая рутинная работа; вернее, довольно бестолковые попытки наладить рутинную работу: всякие многочасовые разговоры, как мы там всё организуем - с рисованием кружочков, схем, трали-вали, пятое-десятое, которая подогревалась, мягко выражаясь, сложными отношениями между Яковенко и Лысенко и которая не привела к какой-то нормальной кристаллизации внутрипартийной структуры. А с другой стороны, тот же Лысенко стал депутатом, увлёкся число депутатской работой и о партии вспоминал только тогда, когда надо было...
В этом смысле по-настоящему Лысенко вспомнил о партии только один раз – как раз перед 93-м годом, когда надо было определяться: либо «Демвыбор России», либо «ЯБЛоко». Тогда он очень много обзвонил, проездил, пропахал – когда возникла реальная угроза, что он перестанет быть лидером партии. У него была партия, а так бы у него партия исчезла.
П: Ну что? Тогда - Август, когда на время произошло единение всех демократических сил. Республиканская партия как-то?...
З: Ну опять-таки... Что касается Августа, то тогда именно как что-то единое партия не отметилась. К этому моменту уже существовал ДДР, у ДДР была штаб-квартира...
П: Там, наверное, только какой-то оргкомитет существовал.
З: Тем не менее...
П: Они только в середине лета подписали заявление о необходимости создания...
З: Да, о создании, но, тем не менее, было то, чего не было на тот момент у Республиканской партии – была штаб-квартира. Она располагалась в гостинице «Минск». Я там в это время уже... А, вру: я с Плотниковым познакомился уже после 91-го года. А в тот момент большую часть времени я проводил как раз в этой гостинице «Минск» - в штаб-квартире ДДР. И постольку поскольку у Республиканской партии не было штаб-квартиры, то какая-то деятельность по обзвону, по каким-то коммуникациям проходила как раз...
В этом смысле история Республиканской партии повторялась. Боясь стать самостоятельно силой, мы всё время пытались лечь под кого-то и изнутри. Сначала была вот эта история с ДДР, потом она фактически повторилась с Яковенко во время вопроса о земельном референдуме, потом (в другом виде, но по той же схеме) – в ситуации с «ЯБЛоком» (легли под Явлинского и тешили себя иллюзиями, что сможем всю ситуацию контролировать изнутри). Потом она повторилась с Немцовым.
П: Значит, осень 91-го для вашей партии связана по большей части, скорее, с выстраиванием отношений с ДДР?
З: Ну да: раз с «ДемРоссией» любви не получилось, раз там Республиканскую партию не уважают, то вот... Там ещё какая была идея? ДДР – это попытка смычки демократических низов и продвинутой части партийной номенклатуры. Потому что в ДДР были Шеварднадзе, Вольский, Попов...
П: Яковлев.
З: Яковлев. Была такая мысль, что ДДР сможет стать смычкой демократического движения и прогрессивной части советской номенклатуры, а Республиканская партия окажется как раз тем мостиком, который соединит одно и другое.
П: В то время как другие новые партии бились, в основном, над проблемой решения судьбы СССР, вы, получается, занимались в основном поисками мощного покровителя?
З: Не совсем так. Просто Республиканская партия, учредившись, не доучредилась до конца.
Что касается социал-демократов (СДПР), то их история в этом смысле была ещё более печальной. То есть был небольшой всплеск после учреждения, а дальше там... Я могу об этом судить, потому что в 93-м году, когда создавали Избирательный блок «ЯБЛоко», я с остатками СДПР непосредственно соприкасался. И чего бы там кто бы ни говорил, но организационно создание «ЯБЛока» в 93-м году обеспечила та половинка Республиканской партии, которая не пошла в «Выбор России», а социал-демократы и какая-то христианско-демократическая (у нас же их было две или три) Б-б-б-б... Борщёва?
П: Да, это был РХДС Борщёва/Савицкого/Якунина.
З: Да. Тут я могу авторитетно заявлять, что к 93-му году Социал-демократическая партия совсем сдохла.
Собственно, относительно успешная попытка партийного строительства из недр неформального демократического движения удалась только ДПР. И то, пока вся эта бодяга Травкину не надоела. Так получилось, что там и лидер был, и какая никакая идеология. Но не в том смысле, что был идеология, а в том, что был её носитель - Травкин. И была группа профессиональных людей, которые бóльшую часть времени занимались партийными делами. Я имею в виду и Ройтмана, и Хомякова, и ещё кое-каких людей. В том числе, кстати, и тех, кто перешёл из партклуба – Буренина Алексея Михайловича... (А может, он и не Алексей Михайлович.)
П: Жарихин, кстати, тоже. А из аппаратчиков это также Столыпин...
З: Да, Столыпин, Малкин. В этом смысле Республиканская партия не доучредилась и именно поэтому пыталась разбираться внутри себя и под кого-то постоянно ложиться. Причём в этом и Лысенко винить бессмысленно, потому как он каким был, таким и оказался. Потому что как не крути, а текст Демплатформы написал, в первую очередь, он (по моим воспоминания, текст Демплатформы и текст Устава – то есть, те документы, которые всё это дело обозначили).
П: Таким образом, пока вы там искали себе покровителя, Союз развалился и история неформального движения закончилась. Тебе к этому больше добавить нечего?
З: Получается, что да.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
(1992-93 гг.)
П: Я начал спрашивать тебя о сотрудничестве с «ДемРоссией»...
З: На тот период никакого сотрудничества, никакого активного взаимодействия, кроме чисто текущих, рабочих, моментов, не было. Активно работать в «ДемРоссии» пытался только Лысенко. И то, по-моему, ему это очень быстро стало надоедать. Но это было уже после 91-го года.
Попытка борьбы за «ДемРоссию» происходила в период 92-го и до 93-го года, когда Яковенко пытался организовать референдум о земле (за частную собственность).
П: Да, этот процесс происходил весной и летом 92-го года – как раз по инициативе Яковенко.
З: Да. Тогда как раз Яковенко очень активно пытался... Для Яковенко это была попытка оттеснить Лысенко и захватить фактическое лидерство в партии. (При этом он всегда двигал вперёд Шостаковского.) И попутно пытался перехватить власть в «ДемРоссии». Хотя неизвестно, что первично, а что вторично.
Несмотря на всю внутреннюю неорганизованность Республиканской партии, после того, как Травкин и ДПР ушли из «ДемРоссии», Республиканская партия стала крупнейшей в «ДемРоссии». По координационным советам «ДемРоссии» было видно, что где-то примерно треть (а иногда и больше) региональных представителей «ДемРоссии» были представителями Республиканской партии. Но если ты помнишь, руководящие органы «ДемРоссии» формировались сложным образом, и поэтому эти количественные показатели Республиканской партии никак не отражались на составе руководящих органов «ДемРоссии».
Выдвинув эту идею и попытавшись её возглавить, был предпринят штурм «ДемРоссии», который... Я помню Координационный совет, который прервался на том, что Яковенко, будучи человеком достаточно индивидуалистичным, не особо пытался мобилизовать всю партию, а пытался собрать вокруг себя всех своих сторонников... Но это уже, наверное, даже не для записи.
П: Да это и не вписывается в наши временные рамки.
З: Да, это всё было после.
П: У меня есть уточнение насчёт Филиппова: по-моему, его избрали сопредседателем осенью 93-го года.
З: Давай посчитаем. Первый съезд - ноябрь 90-го года. Второй съезд - лето 91-го года, незадолго до ГКЧП. А Третий съезд...
П: ...Летом 92-го. (Я на нём присутствовал.)
З: Да, летом 92-го года. Он проходил как раз в здании будущего Горбачёв-фонда.
П: Да, да. И в его организации активное участие принял Яковенко, который тогда же был избран четвёртым сопредседателем.
З: Четыре сопредседателя, да. Но это 92-й год или 93-й? Нет, 92-й.
П: А на предвыборном съезде в октябре 93-го...
З: ...Уже после раскола, в котором главную роль сыграл, скорее, Сулакшин.
П: ...Филиппов объединил вокруг себя либеральную часть и был избран сопредседателем.
З: Нет. Если ты говоришь про предвыборный съезд 93-го года, то там уже произошёл раскол. Уже всё: Филиппов активно пошёл заниматься «Демвыбором»...
П: Я помню, он тогда агитировал за «Демвыбор». Но разве не на нём он был избран?
З: Не. В 92-м году были избраны четыре сопредседателя. В 92-м. (Ты правильно говоришь.) И Филиппов был одним из них – Яковенко, Филиппов, Шостаковский и Лысенко.
П: А Сулакшин?
З: Сулакшин в тот момент отошёл от федеральной партийной деятельности. После ГКЧП он стал представителем Ельцина, по-моему, в Томской области.
П: Угу.
З: Вернулся он к партийной деятельности после событий октября 93-го года и, скорее, даже не Филиппов, а он был лидером той части партии, которая пошла в «Демвыбор». Партия разделилась: часть людей... Было почти поровну. С самым небольшим перевесом, и то в силу того, что аппарат контролировал я... Если бы регистрацию и мандатную комиссию контролировал кто-то другой, то тогда бы небольшой перевес был на той стороне, и тогда бы Республиканская партия не стала бы одной из партий - учредителей «ЯБЛока». Но небольшой перевес оказался на той стороне, которая не пошла в «Демвыбор» в силу... Всё же упиралось в отношение к событиям октября 93-го года.
Беседовал Алексей Пятковский. 4 мая 2008 г.
